Волчий пастырь. Том 3
Шрифт:
В ситуацию, и так непростую, добавляли неприятных обстоятельств то, что нам нельзя было менять курс – мы уходили от охватывающего нас крыла магического шторма. А значит, ни идти прямо навстречу волнам, обеспечивая самую комфортную качку, ни попеременно менять наветренный борт, лавируя навстречу волнам и ветру, чтобы уравновешивать наледь и убрать лишний крен, у нас просто не получится.
Более того, со слов помощника капитана выходило, что из-за скорости приближения надвигающейся магической бури у нас не получится даже на время обколки ставить судно носом к волне на самом малом ходу – убратьбоковую качку, уменьшая
Помощник капитана рассказал нам уже детально, что лед нужно откалывать аккуратно, чтобы ничего не раскурочить, и в первую очередь уделять внимание водосточным отверстиям. Названий этих отверстий он озвучил сразу несколько, ни одно из которых я даже запоминать не стал. В первую очередь чистить от намерзающего льда дырки, через которые с палубы стекает вода – что может быть проще? А вот после очистки водосточных отверстий нужно было скалывать весь остальной лед с других поверхностей, тросов такелажа и оборудования, для того чтобы судно не набирало вес на высоте выше ватерлинии, сохраняло остойчивость и не отправилось на дно морское после опрокидывания.
После рассказа о том, как именно и откуда сбивать лед, каждый из нас получил спасательный жилет с сигнальным маяком, и инструкции что делать и как вести себя, если случится оказаться за бортом. Но и на этом подготовка не кончилась – нас поделили на команды. Боевые группы варгрийцев разделили – пусть нам предстояла битва со льдом и морской стихией, но специалистами в этом были все же нордлинги-матросы. И бойцов-варгов раскидали по смешанным командам вместе с нордлингами.
Через десять минут, потраченных на первый инструктаж, первые смешанные команды, страхуя друг друга, вышли на палубу. В запотевшее стекло рубки я внимательно наблюдал, как перемещаются по периодически заливаемой палубе фигуры в желтых непромокаемых комбинезонах.
Перед тем как в свою очередь взять в руки лом и отправиться на палубу, я посмотрел на проекцию нашего маршрута. При сохранении прежней скорости нам оставалось провести в пути пять суток. И по прогнозу предполагаемого пути края обычной бури будут сопровождать нас все время плавания. Поэтому полагаю, что это будут очень тяжелые пять суток.
А о мучающей меня морской болезни я как-то забыл еще во время инструктажа от помощника капитана и больше даже не вспоминал.
Глава 17
В другой ситуации мне бы, наверное, было некомфортно, холодно и мокро. Но сейчас я на неудобства даже не обращал внимания – сбросив непромокаемый плащ, просто сполз по стене, привалившись в уголке к стене так, чтобы качка не сильно болтала голову.
Мы втроем только что вернулись с очередного выхода на палубу и передали инструменты следующей отправившейся на борьбу со льдом команде. Нам же предстоял заслуженный трехчасовой отдых. Кетиль Удача, довольно странный нордлинг, которого капитан прикрепил к нам с Никласом в вахтенную команду третьим, сразу, причем мешком, завалился на пол поодаль.
Шли вторые сутки нашего движения по краю шторма. Несмотря на дикую усталость, я по-прежнему не то что спать, закрыть глаза не мог – палуба ходила ходуном, и у меня словно внутренний блок стоял: очень боялся закрыть глаза, заснуть, а после проснуться и понять, что корабль уже под водой. И открытые глаза меня как будто от этой перспективы удерживали – словно, пока смотрю на окружающий мир, ничего плохого не случится. Никлас, кстати, хотя и сохранял внешне невозмутимый вид, судя по всему чувствовал примерно то же самое. Сделав кофе – дрянной, из кофеварки, и перелив его в закрытый бумажный стаканчик, Никлас опустился на пол рядом со мной.
Долгое время, отхлебывая по очереди кофе из одного стакана, мы так и сидели на полу, привалившись к стене кают компании, и наблюдали, как с противным скрежетом ездит по полу туда-сюда алюминиевая миска с кормом. Хозяин миски, наглый рыжий кот одного из нордлингов, развалился напротив нас у противоположной стены и также иногда наблюдал за скользящей по полу миской. Качка ему никаких неудобств не доставляла – кот, по словам капитана, не первый раз в рейсе, привыкший. Как раз сейчас это рыже-наглое чудовище, довольно обыденно подняв высоко заднюю лапу, вылизывало свои пушистые штаны где-то в районе задницы.
– Почему ты с Ливией? – поинтересовался я у Никласа.
Неожиданно поинтересовался, причем даже в некотором роде неожиданно и для самого себя. Такие вопросы не совсем корректны, но обстановка окружающая вполне располагает к небрежению некоторыми условностями.
Никлас на вопрос довольно долго не отвечал. И стакан с кофе от меня в очередной раз не забрал. Я уж думал, что он или заснул, или решил сделать вид что заснул. Но как оказалось нет.
– Тебе не понять, – после долгого, очень долгого молчания произнес наконец Никлас.
– Так попробуй объяснить, – отхлебнув кофе, пожал я плечами.
– Тебе зачем?
– Мне это важно.
– Но ведь на вопрос моей лояльности это не влияет. Пока ты не действуешь во вред Ливии, я целиком и полностью на твоей стороне.
– Я понимаю. Но мне все равно хотелось бы узнать твои личные мотивы.
– Зачем? – с выражением выделил вопрос Никлас.
– Ливия моя сестра. И мне важно знать, почему ты ее спас и почему ты с ней.
Никлас в ответ на мои слова негромко рассмеялся. Мне казалось, что разговор окончен, и он больше ничего не скажет, но я ошибался.
– Себя-то не обманывай, – вдруг произнес он, забирая у меня стакан с кофе.
– В каком смысле? – вообще не понял я его слов.
– В прямом смысле. С чего ты взял, что она твоя сестра?
– А…
Я даже сразу не нашелся, что сказать. И как озвучить вслух довольно очевидные вещи.
– Рейнар, давай будем объективны, – устало произнес Никлас. – В тебе, в этом занятом тобой теле дух… кого? Правильно, твой. Доминика Веспасиана де Рейнара. Твой и только твой. Белый волк, который придет с Севера вместе со стужей…