Волчонок на псарне
Шрифт:
Возле койки Лильен стояла тумбочка, женщина выдвинула ящик, вытащила сложенные кусочки ткани и протянула мне:
– Вот, это чтоб впитывалась кровь, поняла?
– Ааа... эээ... Туда? Совать куски эти - прям туда?
– Ну конечно. Держи другие штаны, переодевайся.
– Отвернись, - буркнула я, чувствуя себя дуб-деревом, вытерла окровавленные ноги, сделала, как сказала Лильен, потопталась, переступая с ноги на ногу - неудобно, но терпимо.
Обидно-то как, думала, помру наконец-то, а тут - подарочек. Низ живота отозвался болью, я теперь взрослая,
– Грудь не болит?
– спросила Лильен.
– У тебя маленькая грудь, это хорошо, не так заметно. То-то я смотрю, ты сильно вытянулась за полгода. Сколько тебе лет?
– Не знаю, двенадцать-тринадцать. Ну, Эш так считает. Говорит, что, может, и меньше.
– Уже должна покруглеть, но - как мальчишка.
Надо же, с чего бы это она стала обо мне заботиться? Неужели боится, что я уведу у нее колдуна? Так глаза б мои его не видели!
– Ты не бойся, не нужен мне твой колдун, - сказала я, что думала, - Лильен вздрогнула, побледнела, медленно подняла голову.
– Но это не значит, что ты не нужна ему. Неужели ты не видишь, как он на тебя смотрит? Уходи.
Или мне показалось, или в ее голосе зазвенела сталь.
На негнущихся ногах я снова поднялась на палубу, обхватила себя руками, ничего не видя и не слыша. Меня трясло, колени подгибались, внутренности скручивались в узел - зарождаясь в низу живота, вверх по хребту ползла ледяная змея страха. И правда, зачем колдун меня учит манерам, грамоте, почему смотрит так пристально, словно хочет вскрыть голову и вытрясти мысли? Почему он все чаще приходит к нам с Эшем есть?
Сейчас он... Как же он это называет? В общем, пребывает в тишине, записывает внушение, а после будет спать до вечера - восстанавливать силы. Интересно, он увидит изменения во мне? Эш говорил, что маги разных стихий могут разное. Огненному лучше удается убивать, водяному - лечить. Я - дитя земли, по сути, бесполезное создание, но у каждого есть изначальная искра, которую можно... как сказать... переделывать, переливать из одной стихии в другую, "как из кувшина в кувшин". Чтобы поддерживать внушение, записанное в кристалл, неважно, какой стихии ты принадлежишь, искра есть - и хорошо. Даже Эш не знает, на что способен наш колдун и какой он стихии, говорит, умеет перевоплощаться и дорого за это заплатил.
Гребцы затянули песню об их тяжелой доле, я перевела взгляд на крайнего - мускулы на его спине вздувались, будто хотели разорвать кожу, волосы были выстрижены на затылке и над ушами. Вот дурачье, они даже не подозревают, как счастливы! У них есть свобода, захотел - ушел, а я тут, как проклятая, и даже умереть не могу. Несчастней меня разве что невольники, которых ночью грузят в трюмы, куда мне ходить запрещено.
Когда кто-то положил руку на плечо, я вздрогнула и отскочила, разворачиваясь в прыжке. Меня потревожил Эш, посмотрел пристально, будто бы догадался о моем секрете.
– Пойдем, ветра нет, и корабль почти не качает - самое время поупражняться в чистописании.
– Не хочется что-то.
–
– А зря. Книги - это больше чем целый мир. Когда хорошо научишься читать, поймешь, о чем я. И причесаться не помешало бы, у тебя волосы отросли до лопаток, за ними надо ухаживать. Когда ты в последний раз расчесывалась? Ты похожа на нищенку-замарашку, не стыдно?
Вспыхнула злость, на миг ослепила, и я всплеснула руками, бросила с яростью, с трудом сдерживая жгучее желание ударить его:
– Кого мне стыдиться? Их?!
– я махнула рукой на гребцов и передразнила Эша: - "Надо ухаживать!" Кому надо? Мне - нет! Мне и так хорошо, вообще на лысо обреюсь!
Натолкнувшись на полный обиды взгляд, потупилась и обхватила себя руками. Нельзя говорить такое - колдун может запретить бриться, лучше сделать это втихаря. Кусая губу, я поплелась в нашу каюту. Напротив находилась каюта колдуна и Лильен, прямо - вход на кухню, камбуз, где женщина готовила еду на всю ораву гребцов. Здесь же были запасы воды, зерна и муки, соленая рыба и немного дров. За перегородкой имелся грузовой отсек и загон для рабов. Их сгоняли туда и сверху заколачивали досками. Красивых девушек под радостное гыканье гребцов уводили в специальную каюту на нижней палубе.
Вспоминая их сгорбленные фигуры, я скривилась. Села за стол, Эш подвинул ко мне бумагу и чернильницу, сам устроился напротив, подпер рукой морщинистую щеку.
– Помнишь, что мы делали в прошлый раз?
– Слоги, - вздохнула я и уставилась на чистый лист, как на злейшего врага.
– Напиши два рядка буквы Ю.
Я вынула перо, постучала им о стенку чернильницы и принялась карябать бумагу. До чего же нудное занятие! Другое дело - фехтовать, но мне это запрещено, колдун так решил, чтоб он сдох в муках! Они говорят, так живут благородные люди, и мне очень повезло.
Закончив с буквой, я принялась под диктовку писать слоги, аж пальцы свело.
– Молодец, - оценил Эш, ты способная, только ленивая.
– Эш, - я поставила перо в чернильницу.
– Вы говорите, что если... его убьют, то я тоже умру. Но ведь есть могущественные маги... Должны быть такие маги, которые сделали бы все, как было. Ну, чтобы я освободилась. Ведь есть, да?
Эш вздохнул, потер нос, задумался и выдал:
– Наверное. Но... не уверен, не видел таких. Райгель очень могущественный. Да и как ты доберешься к тому магу? Не сможешь просто.
Я вздохнула и сжала кулаки, он продолжил:
– Скажи, разве тебе плохо? Разве тебя обижают?
– Я все это уже слышала. Что там у нас дальше? Читать? Давай сюда книгу. Или свиток, что там?
Похоже, Эш не заметил, что мое тело начало меняться. Надеюсь, что и от глаз колдуна это ускользнет, надо избегать его, пока кровотечение не закончится. Я так задумалась, что не сразу заметила, что передо мной раскрытая книга. Придвинула ее и прочитала: "У и-ных по-морни-ков имеются ро-га и хвост". Поморники... это к ним в гости мы плаваем, но что-то я не заметила хвостов у невольников.