Волчонок Ваня

Суслин Дмитрий Юрьевич

Когда они вновь превратились в людей, то на следующий день к их дому пришел один волк. Он молча делал круги вокруг сторожки, а когда видел людей, то старался скрыться среди деревьев. Наконец Волчонок не выдержал и без всякого страха побежал к зверю. Роман не успел ничего крикнуть, как тот уже сидел верхом на волке и трепал его за уши. Волк недовольно ворчал, но терпел. Когда к нему подошел Роман, тот стал лизать ему руки и заглядывать в глаза. Роман не выдержал и в свою очередь стал гладить зверя по спине и по бокам. Волчонок радостно прыгал на спине волка, словно тот был его лошадью.

– Правда ведь здорово, Волк? – мальчик просто сиял от счастья. – Это ведь за ним мы гнались ночью?

– За ним.

Послышался треск. Люди оглянулись и увидели, что к ним подходят еще три волка. Одна из них была та самая волчица, которая приставала к Роману ночью. Увидев ее, Волчонок запыхтел от негодования, но волчица, словно поняла, что он на нее сердит, подбежала к мальчику и стала перед ним кататься по земле и жалобно поскуливать.

– Смотри, Волк, она просит прощения! – Волчонок рассмеялся.

– Простим ее?

– Простим.

Ваня слез с волка, на котором сидел, и подошел к волчице. Та восторженно склонила перед ним голову и заурчала от удовольствия, когда мальчик стал трепать ее за ушами.

С этого дня Ваня целые дни проводил с волками. Роману было некогда. Молодой человек поручил ребенка заботам новых друзей, а сам уже не так много времени проводил с мальчиком. Он был занят хозяйством. Это было для него трудным и необычным делом. Он запасал дрова на зиму, крыл крышу и делал множество других подобных и неотложных дел. Ваня когда мог, помогал ему, но чаще слонялся по лесу со своими хищными друзьями, посещал их жилища, в которых на днях как раз появились волчата, которые мотали слабыми головками со слепыми глазками и жалобно попискивали, когда мальчик гладил их. Родители малышей с любовью смотрели на своих детей и позволяли мальчику делать с ними что угодно. Тот не злоупотреблял их доверием и нянчился с щенками не хуже родной матери.

Так проходили дни и недели. Казалось, ни что не может нарушить покой двух отшельников, которые добровольно покинули человеческое общество и сменили его на лесную глушь, где их товарищами могли быть только дикие звери. Но этот мир куда более подходил двум оборотням, которых уже почти ничего не связывало с людьми. Они уже начали забывать ту жизнь, которую они вели прежде. Перед ними был лес с его огромными пространствами, нехожеными тропами, непроходимыми зарослями. Если бежать целую ночь на юго-запад, то можно было добежать до степи. Это тоже прекрасное место. Оно прекрасно тем, что можно бежать, не останавливаясь, и не видеть перед собой никаких препятствий, кроме невысоких холмов или крутых и обрывистых скал. Но на них так здорово забегать на полной скорости, а потом так же стремительно прыгать или сбегать вниз. А рядом такие же существа, как и они. Волки. Самые верные и преданные товарищи. Они никогда не предадут. Они всегда будут с тобой – охотишься ли ты, или охотятся на тебя. Серые братья.

Волки стали не просто друзьями, такими например, как собаки. Они стали еще и же преданными слугами. В тот день, когда они впервые пришли к Волку и Волчонку, мальчик обнаружил, что может повелевать ими. Не надо было никаких слов, волки не понимали их. Нужно было просто посмотреть волку в глаза и мысленно его попросить о чем-нибудь. Волк обязательно это сделает, если это конечно будет в его возможности. Это было великое открытие. Они стали повелителями волков. В это время года, когда волки выводят волчат, они никогда не собираются в стаю. Но эти волки нарушили вековое правило леса и хотя бы раз в день обязательно собирались вместе и приходили к дому. И это ради Волка и Волчонка. А тот волк, который самым первым пришел к людям, и которого Волчонок назвал Акелой, хотя тот совсем не был вожаком, а напротив был совсем молодым и обреченным на вечную холостую жизнь волком, просто не покидал мальчика ни на час, превратившись чуть ли не в его верную собаку. Вернее в верного волка. Он стал приносить людям добытых им зверей. Увидев это, также стали поступать и остальные. Потом пришли еще три незнакомых зверя и тоже присоединились к стае.

Пришло время, когда Роман и Ваня еще раз превратились в волков. Теперь они жили в стае. Охотились сообща и наслаждались обществом хищников. Своим присутствием оборотни нарушили размеренную и определенную природой жизнь волков, и те вместо того, чтобы растить свое народившееся потомство и жить парами, охотились стаей. К счастью для лесных жителей, только в те дни, когда светила полная луна.

Вернувшись в человеческое обличье, и Роман и Ваня уже совсем перестали воспринимать свою старую оболочку. Волк еще держался и не хотел забывать о том, что он человек. Он упорно не общался с волками и занимался домом. По-прежнему носил одежду и ел приготовленную на огне пищу. Это было трудно. Он с каждым днем все больше боялся огня. Но Роман перебарывал себя. А вот с Волчонком все обстояло иначе, и его старший друг ничего с этим не мог поделать. Мальчик совсем одичал. Общение с волками ускорило процесс отторжения его от людей. Волчонок почти перестал бывать в доме. Он целыми днями бродил с Акелой по лесу, где они вдвоем выслеживали добычу. Человеческая одежда уже начала стеснять его и мешать движениям, поэтому втайне от Романа мальчик часто сбрасывал с себя все и бегал нагишом, одеваясь только перед тем, как вернуться домой. Он сильно оброс и стал похож на настоящего дикаря. Впрочем, он таковым уже был. Однажды они с Акелой поймали зайца, причем схватил его Волчонок. Акела выгнал косого прямо на мальчика, и тот, выскочив бедняге наперерез, нагнал его и на полной скорости схватил прямо за прижатые к голове уши. Волчонок испустил на весь лес победный крик и тут же освободил зайца от шкуры и разорвал его на части. После этого они с Акелой съели его тут же на месте. Только когда мальчик вытер руками кровавый рот, он вспомнил, что Роман ему запрещает есть сырое мясо. Мальчику стало стыдно. Но не надолго. Ледяная вода лесного озера, которое лежало в пятнадцати километрах от волчьего логова, и до которого мальчик и волк добежали меньше чем за час, смыла уже засохшую кровь с его тела и темные тревожные пятна с его совести.

Вечером Ваня все-таки рассказал Роману, что произошло. Тот не стал его ругать, но еще раз попросил мальчика впредь воздерживаться от сырого мяса. Волчонок пообещал и держался целых пять дней. Но на шестой ему в руки попалась крупная сова, и он не выдержал. Забыв обо всем, мальчик растерзал несчастную птицу, ощипал ее и… В этот раз он решил ничего не говорить Роману, но тот догадался сам, когда за ужином мальчик не смог проглотить ни одного куска вареного мяса.

«Это уже не остановишь», – подумал Волк и ничего не сказал ребенку. Он сделал вид, что ни о чем не догадывается. К тому же ему очень не хотелось портить Волчонку настроение. Тот выглядел таким счастливым. Он с упоением рассказывал Волку о своих приключениях, о новых местах, в которых побывал и многое другое. Ему принадлежал весь мир, и поэтому он был счастлив. Главным же его счастьем было то, что он не задумывался о том, кто он теперь. Он воспринимал это как должное. Его нисколько не интересовало, что будет потом. Его интересовало только то, что будет завтра, какие новые события будут его ждать за дверью маленькой избушки, и что нового он узнает про лес и его обитателей.

С Романом же было все наоборот. Чем более был беззаботен Волчонок, тем более тревожился и тосковал Волк. Он не мог так легко, как ребенок воспринимать жизнь. Он не мог признать страшную действительность и смириться с нею. Для этого надо было слишком многое забыть. А Волк не мог забыть прежнюю жизнь, а в последнее время его мозги то ли от чистого лесного воздуха, то ли по какой другой причине, прояснились, и Волк словно кинофильм просматривал всю свою прежнюю жизнь с того момента, как начал себя помнить до последних месяцев. Но если события давности не волновали его, то последние годы причиняли невыносимую боль. И особенно страшился он двух человек, которые всплывали в его воспоминаниях чаще остальных. Это были Оля и Охотник. Глаза той и другого пугали его и заставляли просыпаться по ночам, а днем ему казалось, что они наблюдают за ним из леса. Волк начал бояться леса, хотя больше всего на свете ему хотелось стать таким же, как Волчонок, убежать в самую глухую чащу снять с себя штаны и рубашку и бегать, бегать, бегать.

Но он был Волком, а не Волчонком и стать другим не мог. И это было ужасно. Только дни полнолуния приносили ему облегчение. Только в шкуре зверя он не чувствовал себя несчастным. Когда в последний раз он снова стал человеком, то испытал настоящее разочарование и подумал о том, что лучше бы ему навсегда остаться волком и подобно Акеле бродить с Ваней по земле на четырех лапах а не на двух ногах.

Через три с половиной недели он почувствовал опасность. Это открытие застало его днем, когда он полез чистить колодец. Защемило в груди сердце. Не сильно, совсем слегка. Опасность была еще далека. НО ОНА БЫЛА.

Волку захотелось позвать Волчонка, но того не было. Мальчик был очень далеко. Волк знал, что он далеко. Следы мальчика вели на север. И В ТОЙ ЖЕ СТОРОНЕ БЫЛА ОПАСНОСТЬ.

* * *

Волчонок ушел из дома очень рано, почти с рассветом. Утро было холодным, так как уже наступила осень, и дули довольно холодные ветра. Мальчик поежился, потом потянулся. Одежду он уже не снимал, потому что, не смотря на свою нечувствительную кожу, все-таки мерз и сильно завидовал своему другу волку, у которого была шикарная и теплая шкура с густым и плотным мехом. Акела его уже ждал. В этот раз они ушли так далеко, как еще ни разу не уходили, когда мальчик не был волком. Но охота не удалась. Они никого не выследили и не поймали. Звери попрятались так глубоко, что два хищника без толку проплутали восемь часов и сильно притомились. Вернее утомился Волчонок. Акела был еще полон сил и энергии. Он готов был бежать еще неделю. Волчонок даже ему еще раз позавидовал. Почему он уже так долго волк, а еще не научился быть таким выносливым и неутомимым, как Акела или Волк? Возвращаться домой не хотелось. Мальчик сел на волка верхом и стал с ним играть в Ивана-царевича. Он велел ему везти себя на поиски Елены Прекрасной, и они понеслись. Изредка Волчонок позволял себе такие забавы, а Акела был таким же послушным исполнителем его капризов, как и Роман.