Волчонок Ваня
Шрифт:
А Волчонок поехал дальше. В следующем городе он продал захваченный с собой из ларька японский магнитофон и обзавелся деньгами. Дальше он ехал с комфортом. Самые строгие проводники смягчались, когда он шуршал перед ними купюрами и сажали его в купе, где не было пассажиров. С местами из-за дороговизны цен на билеты проблем не было. Вскоре Урал остался за спиной, и Волчонок вернулся на землю Европы. Тут его застали зима и полное одиночество. Он доехал до города, в котором когда-то жил и растерялся…
До той минуты, когда он вышел на вокзале, у него была определенная цель – добраться до дома. Хотя до какого дома? У него не было дома. Он был в прошлом. Он был совсем недавно. А теперь у него не было ничего. И он был один. Раньше все было просто. У него был брат. Его звали Волк. И он все решал. Волчонку нужно было только повиноваться и делать все, что велел Волк. А теперь ему было некого слушаться. Только самого себя. А сам он хоть и был уже подростком, а не маленьким беспомощным и беззащитным мальчиком, как когда-то, все-таки был ребенком. Как же он переживет зиму во враждебном и все равно чужом ему теперь городе?
ГДЕ ТЫ ВОЛК?
А зима наступала на пятки. Волчонок пошел к Волге и нашел там старый отшвартованный от берега и вытащенный на сушу причал и постучал в дверь каюты, за окнами которой мерцала тусклая лампочка. Ему открыл старик-сторож.
– Чего тебе, малый? – недовольным голосом спросил он.
– Пусти меня на ночь, – попросил как можно более жалобным голосом мальчик.
Старик осмотрел Волчонка с ног до головы внимательным взглядом. Видимо он когда-то был матросом, потому что до сих пор был одет в старый видавший виды бушлат, из-под которого виднелась тельняшка. Старик был грузный, невысокий, но все еще крепкий. У него был очень ясный и пытливый взгляд. Казалось, что он знает все на свете. Смотрел он на мальчика долго и не говорил ни слова. Волчонок стоял перед ним и тоже глядел старику в глаза. Тому это понравилось.
– Ты откуда? – спросил он.
– Из Томска. Я к тетке приехал, а ее нет. Уехала. Соседи сказали, что она в другой город уехала.
– Врешь ведь, – сторож усмехнулся.
– Вру, – согласился Волчонок.
– Тогда заходи.
– Я вам денег дам, – жалобным голосом сказал мальчик, когда осторожно, как кошка, входил внутрь незнакомого жилища.
– Какие с тебя деньги, салага! – дед заметил нерешительность мальчика и подтолкнул его в спину. – Как тебя звать то?
– Ваня.
– Иван значит?
– Угу.
– Ну что ж, Иван, будь гостем.
Комнатка, в которой оказался мальчик, была маленькая, но теплая. В углу стояла буржуйка. В ней весело горел огонь. Волчонок посмотрел на пламя с опаской и присел на кособокий табурет.
– Есть хочешь?
Волчонок кивнул…
На следующий день мальчик узнал, что сторож живет на этом причале постоянно, потому что у него нет ни квартиры, ни родственников. Он попросился пожить у него еще несколько дней, сказав, что хочет дождаться тетку.
– А живи хоть до лета.
Так они и жили вдвоем всю зиму. Отношения между ними были простые и ясные. Волчонок раз в месяц выходил на охоту и приносил немного денег. Охотиться в полную силу он не решался. Помнил волчий закон: там, где живешь, не разбойничай. Врал старику, что выиграл у колпачников, а тот делал вид, что верил. Мальчик не был ему в тягость. Пенсию он получал приличную, а что старику надо кроме еды да курева? А когда наступало полнолуние, за два-три дня до этого мальчик уходил по льду за Волгу и скрывался в сосновых лесах. Даже на эти отлучки старик закрывал глаза. Только удивлялся, почему мальчик не ходит в школу.
– А неохота мне, – отмахивался Волчонок и продолжал жить вольной жизнью.
Когда запахло весной, он начал тосковать по бродячей жизни. Город ему до смерти надоел, и хотелось сменить обстановку. В конце концов, настал день, когда луна позвала его за собой. Волчонок попрощался с дедом и подарил ему на память большую коробку гаванских сигар, которые купил в дорогом магазине за очень большие деньги. Старый матрос даже прослезился. Его не столько умилил подарок, сколько огорчила весть о том, что мальчик покидает его.
– Странный ты какой-то парень, – сказал он. – Вроде беспризорник, а одет, обут и чистый всегда. И деньги у тебя откуда-то. А на вора вроде непохож…
– Я не вор.
– Знаю, что не вор, – старик вздохнул. – Может, останешься? Я как-то к тебе привык.
– Не могу, – Волчонок тоже вздохнул.
Он отправился в путь. Он не знал куда идет, но луна показывала ему дорогу, и он шел. Путь его лежал через леса и поля. Он обходил человеческое жилье, а так как местность была очень плотно населенной, то ему приходилось делать крюки через каждые два-три километра. Короткий путь, который напрямую можно было пройти за один день, Волчонок проделал за неделю. Но он не спешил. Весна опьяняла его, а воздух кружил голову. Луна его тоже не торопила, поэтому, когда он пришел туда, куда она его вела, его лицо снова начало удлиняться, а волосы расти.
Уже волком он увидел тот самый детдом, из которого когда-то сбежал к Роману. Здание было окружено с двух сторон лесом и прудом, и зверь все четыре дня наблюдал за его обитателями. Луна смотрела на него с неба и нашептывала что-то, а шкура волка отражала ее серебряные лучи.
Мальчишки собрались в котельной. Их было пятеро. Кочегар Илюха отдал им ключи, а сам удрал в райцентр. Он это часто делал, потому что был ленив и свободолюбив. Ребята достали сигареты и задымили. Курили в затяг, потому что просто так, как это делают не детдомовские дети, они не умели. Им было лет по одиннадцать-двенадцать, лишь их вожаку, парнишке с узкими раскосыми глазами и черными прокуренными зубами было почти четырнадцать. Все называли его Ханом и юлили перед ним, словно он и впрямь был настоящим азиатским правителем. Он смачно сплевывал на земляной пол котельной и внимательно оглядывал своих подданных. Если он на ком-то из них останавливал свой взгляд, тот сразу опускал глаза и глубоко затягивался, делая вид, что кроме курева его ничего не интересует. Одеты они все были необычно, потому что убогая приютская одежда у них мешалась с хорошими и дорогими импортными вещами, на добычу которых они специально ездили в город и снимали шмотки с городских мальчиков, а иногда и с девочек прямо на улицах или в подъездах подчас средь бела дня. В общем вся эта компания не вызывала приятных ощущений у тех, кто на нее натыкался. Вот и сейчас все они словно чего-то ждали и были полны нетерпения.
Рядом с Ханом прямо на полу у его ног лежал мальчишка. Он был самым мелким из всей компании, но от этого не чувствовал себя менее уверено, даже наоборот, был тут пожалуй самым авторитетным пацаном после Хана.
– Ну, когда они появятся, Сифа? – ткнул его в бок ногой Хан.
– Щас придут, – развязно ответил тот. – Че тебе невтерпеж что ли?
– Ага! – осклабился Хан. – Щас прямо штаны порвутся.
Мальчишки противно заржали и зашевелились. Им видимо тоже не терпелось.
Словно в ответ на их ржание снаружи послышались пронзительные детские голоса. В котельную заглянул мальчишка лет восьми.