Волчья хватка
Шрифт:
Скандал действительно начался, только не из-за девицы с ошейником: расслабленный, благостный после бани и купания Каймак что-то шепнул егерю Агошкову, по-ангельски висящему у него за правым плечом. Исполнительный, подобострастный официант куда-то умчался и скоро вернулся совершенно обескураженным и несчастным.
Ражный, неусыпно наблюдавший за тем, что творится вокруг шефа, мгновенно заметил это и насторожился, поскольку Каймак посерел и взгляд его сделался непроницаемо-угрюмым.
А следил за ним не один Ражный, ибо все застолье, исключая подавляющее большинство будущих филологинь, также
После парной и купания застолье поголовно сидело в полотенцах, и потому рука подружки шефа гуляла по ляжкам Ражного без всяких препятствий, однако не достигала никакого эффекта, шевелящиеся усики вызывали омерзение.
— Ты импотент? — спросила она откровенно.
— Да, — подтвердил Ражный и, скинув блудливую конечность усатой девицы, знаком подозвал к себе егеря.
— Что там стряслось?
— Из холодильника куда-то делся сыр… как его… рокфор, — промямлил Агошков. — Гнилой такой, зелёный…
— Наплевать, принеси нормального, свежего!
— А они хотят гнилого. Они без него ни жить, ни быть.
— Куда же он делся?
— Да не знаю! Меня не было, домой ездил…
— Сильно злой?
— Не то слово… Отправил мужика в город, за плесневелым.
И все-таки шеф «Горгоны» стерпел, сделал вид, что ничего не случилось, и через некоторое время возглавил торжество.
Ражный незаметно вышел из-за стола и отправился в гостиницу, где Герой дежурил возле утопленницы Мили. Когда завозили продукты, он разгружал и раскладывал их по холодильникам, а потом на целых девять часов оставался на базе один. Конечно, Витюля не гурман, чтоб воровать гнилой сыр, — скорее бы спиртное утащил, благо что клиенты прислали его несчитанно. Потому Ражный злости на него не держал, хотел лишь выяснить, куда мог подеваться треклятый рокфор.
Трудолюбивый Герой, присматривая за девицей, без работы не сидел, вставлял в окна марлевые рамки, чтобы не залетали комары.
— Слушай, Витюль, — миролюбиво начал Ражный. — У этих крутых в запасах сыр был, зелёный такой, с плесенью. В холодильнике лежал и куда-то исчез. Ты не видел?
Герой за все время жизни на базе в воровстве замечен не был и если брал водку, то только сливая опивки из рюмок.
— Видел, — неожиданно признался Герой. — Это рокфор, большой такой свёрток, примерно на килограмм.
— Ну и что? — слегка опешил президент.
— Я его съел. Извини, Вячеслав Сергеич, но у меня слабость…
— Какая слабость? Жрать гнилой сыр?
— Для тебя гнилой, а для меня самый цимус… Привык к нему на всяких приёмах, аля-фуршетах…
Его повышенная честность говорила лишь о том, что Витюля успел выпить, когда менял посуду на столе во время банного перерыва.
— Ты что, идиот? Ты понимаешь, как подставил меня?
— Понимаю… Не удержался, Сергеич… Как увидел — вспомнил молодость, ВДНХ, Георгиевский зал Кремля, свой
— Ну я тебе устрою звёздный час! — растерянно пригрозил Ражный и вернулся за стол.
Каймак вроде бы окончательно успокоился, начал снова улыбаться, шутить со своими страшными женщинами, хотя по-прежнему ничего не ел, и лишь застолье снова расслабилось, весело загудело, как он опять изменил курс юбилейного торжества.
— На рыбалку! — приказал шеф «Горгоны», и оставшийся телохранитель тут же принялся обряжать его в шорты и майку, прыскать аэрозолью от комаров и даже шнуровать кроссовки. Компания дружно вскочила и, словно боевой расчёт, взялась за дело: выгрузили из прицепов и спустили на реку два водных мотоцикла и небольшой катерок, достали удочки, спиннинги, сачки, какую-то мудрёную химическую наживку и через десять минут под вой моторов унеслись вверх и вниз по течению. На берегу остался лишь утомлённый гостями Ражный — командир стройотряда, опять же индивидуально был приглашён Каймаком на рыбалку и уплыл на катере.
И только президент облегчённо вздохнул, как из гостиничного корпуса явилась утопленница Миля. На сей раз в новом, очень скромном и элегантном наряде, однако с этой дурацкой лентой на горле.
— А где все? — с целомудренной наивностью спросила она, будто бы испуганно округляя глаза.
— Ловят рыбу, — буркнул он.
— И Наденька?
— Все.
— И я хочу! И мне нужно! Просто необходимо!
— Этого только не хватало…
Её капризный тон сменился на диктаторский.
— Я требую! Немедленно отвезите меня на рыбалку! Эй вы, слышите?!
Ражный подошёл к ней вплотную, брезгливо просунул палец под чёрную ленту и подтянул поближе к себе.
— Слушай, ты!.. Утопленница! Лезь в свою нору и сиди тихо. Чтоб я тебя больше не видел!
Наперсница бандерши сломалась мгновенно, оказавшись плаксивой, истеричной девицей.
— Прошу вас!.. Поймите! Я обязана… Умоляю! Иначе мне не заплатят!.. Ну, миленький, пожалуйста!
Ражный схватил её за руку, почти насильно привёл и вручил Витюле.
— Мне сегодня только трупов не хватало! Виноватый Герой боязливо взял плачущую за запястье и повёл назад в гостиницу.
Часа через полтора рыбаки начали возвращаться, и, надо сказать, с неожиданно богатым уловом. Местная рыба, не ведавшая заморских химических деликатесов, хватала наживку, как сумасшедшая: около двух вёдер крупных лещей, сорог и окуней торжественно вынесли с катера на берег. Каймак блаженствовал, вещал, закатывая глаза от удовольствия, — подчинённые слушали. А егеря тут же взялись чистить и потрошить рыбу, разводить костёр и готовить все причин-Далы для ухи.
Вероятно, бандерша на рыбалке пробилась поближе к Каймаку, напомнила ему о невостребованном заказе и, едва причалив к берегу, кинулась в гостиницу и скоро подвела и представила свою наперсницу шефу «Горгоны», хотя тот мог видеть её за столом сорок раз. Тогда Ражный и заподозрил, что на этом юбилейном отдыхе есть некое подводное течение и эта Надежда Львовна приехала со своим стройотрядом Не только для того, чтобы скрасить досуг, ублажить состоятельных мужчин; какие-то свои дела проделывала, интриги плела и весьма осторожно заманивала в сети влиятельного государственного служащего.