Волчья интуиция
Шрифт:
Давно это было, много воды утекло с тех пор. Сафрон остепенился, заматерел. Он теперь вообще никого не боялся. Бригада у него, в ней все связаны круговой порукой. Там реально один за всех и все за одного. Не хочешь, заставят…
У Степана с этим похуже: по большому счету ему и опереться не на кого. А в одиночку много не навоюешь. Поэтому он старался с Сафроном не связываться, хотя глаз с него не спускал, имел своих информаторов…
Впрочем, уголовный розыск – это далеко не один только Сафрон. Кражи, ограбления, бытовуха, всего хватает.
А Малыгин так и ходит в операх. Это, может, его не угнетает, но точно напрягает. Впрочем, Степан ничем не может ему помочь. Не станет же он уступать ему должность. А Малыгин как будто ждал, когда он ему предложит свое кресло. Так это или нет, но уходить он не торопился. А зря.
Малыгин уже открывал дверь, когда зазвонил телефон.
– Слава! – Степан поднял указательный палец, останавливая его.
Малыгин глянул на него с надеждой. Вдруг этот звонок ничего не значит? Но нет.
– Слава, у нас убийство, – положив трубку, сказал Степан.
– Да?
– Тройное… Похоже, заказуха. Убийство произошло в деревне Ковальцы, три трупа, и всё – огнестрел.
– Ну так это РУОП должен разбираться.
– Слава!.. – Степан вынул из кобуры пистолет, проверил, полна ли обойма. – Бронежилет не забудь!
– Думаешь, это серьезно? – спросил Малыгин и нахмурился.
– Кто знает.
Степан уже подходил к своей машине, когда его окликнули:
– Товарищ капитан!
Он обернулся и увидел старшего лейтенанта Комова. Рослый, косая сажень в плечах, искра зажигания во взгляде и тусклый блеск на погонах. Форма у него не то чтобы мятая, но брюки поглажены достаточно давно. И фуражка самая обыкновенная, без всяких там наворотов, которые обожали кабинетные чины.
– Федот!
Степан не мог не улыбнуться ему. Это ведь он просил перевести Комова к себе в отделение. Сколько усилий ему это стоило.
– Прибыл в ваше распоряжение! – заявил Комов и козырнул.
– Давай в машину! – Степан кивком показал на свою «Волгу» и оглянулся в поисках Малыгина, который должен был находиться рядом.
Но Слава уже стоял возле микроавтобуса следственно-оперативной группы. Он не хотел ехать со Степаном. С ним вечно что-то происходит. Где Круча, там всегда стрельба и смерть. Все уже к этому привыкли.
Степан махнул рукой на Малыгина, сел в машину.
Рядом приземлился Комов и спросил:
– Что там стряслось?
– Бал.
– Какой еще бал? – не понял Комов.
– А тот, на который с корабля… Убийство у нас. Тройное. Тебе жутко повезло.
– Ладно, пусть будет бал. Лишь бы только свечи не погасли, – сказал Федот, усмехнулся и добавил: – Геморроидальные.
– Банкира убили.
– Ну, резьба у нас всегда наготове.
– Для свечей?
– Не будем о грустном… Может, мы с ходу дело раскроем.
– Ну, раз тебя так на свечи тянет, сходи в церковь. Там они нормальные. И чудо можно попросить.
– Я подумаю.
Степан не плутал по деревне в поисках места преступления. Во-первых, посреди улицы стояла «канарейка» с включенными маячками. Во-вторых, он уже бывал в этом доме.
– Кто такой Сафрон, ты знаешь?
– Ну так.
Два года назад Степан имел дело с бывшим вором в законе. Пантелей навел тогда страху на всех, даже на Сафрона. Пятерых одним махом повалил, двоих наглухо. Произошло это в Москве. Лейтенант Комов занимался тогда этим делом, потому Степан с ним и познакомился.
– Сафрон этот дом грабил, – кивнув на открытые ворота, сказал Круча.
В этом доме жил цеховик Ягодин. Сначала на него напали бандиты Ската. Эти скоты повеселились на славу. Хозяина ограбили, а дочь изнасиловали. Потом уже появился Сафрон, который враждовал со Скатом. Кто-то дал наводку, он вломился в дом, но ничем поживиться не смог. Дочку трогать не стал и, как оказалось, правильно сделал. У Лены Ягодиной был парень, который за нее и отомстил. Он убил всех насильников, в том числе и Ската. Грохнул бы и Сафрона, тем более что такая возможность у него была…
Этот самый Ящуров до сих пор в розыске. Никто уже и не надеется его найти. Возможно, и Лена с ним. Ягодины продали дом, и где они сейчас, никто не знает. Найти, конечно, их можно, но это уже никому не интересно.
– Дом боевой славы?
– Гробовой, – с усмешкой сказал Степан.
Один патрульный стоял у ворот. Старшего лейтенанта Валерьева Степан застал во дворе. Офицер сидел на корточках, рассматривая труп собаки. Рядом с ним стояла женщина лет тридцати, вполне симпатичная, даже можно сказать красивая. И одета хорошо, и прическа у нее стильная, грамотный макияж.
– Осторожно! – увидев Степана, крикнул Валерьев и махнул рукой, останавливая его.
– Что такое? – спросил Круча и заметил на асфальте несколько маленьких бурых пятнышек.
Это могла быть кровь. Или машинное масло.
– Федот, надо бы обозначить место.
Комов понял все с полуслова. К Валерьеву он обращаться не стал, сразу повернул к постовому. В машине должна была быть специальная лента.
Степан осторожно приблизился к Валерьеву, глянул на собаку. Она лежала, плотно сомкнув челюсти, клыки обнажены, глаза безжизненно открыты. Во лбу пулевое отверстие.
– Смотри, тут кусочек ткани… – показав на зубы пса, сказал Валерьев. – Кровь на нем…
Степан кивнул. Действительно, и ткань была, и кровь.
– Мне кажется, или там действительно горошек… Черный на белом…
– Что думаешь?
У Степана были свои соображения, но он должен был выслушать Валерьева.
– Что думаю… Убийца сделал свое дело, вышел, а тут собака. Он выстрелил, попал, но пес успел легонько цапнуть его за руку… Если бы глубоко вцепился, то преступник не ушел бы… Вот я думаю, будет мужик носить рубашку в горошек…