Волчья ягода
Шрифт:
– А не завести ли тебе лучше, Арсений Волк, жену?
И снова пошла вперед быстрыми шагами.
«Что это с ней сегодня?» – подумал он, снова ее догоняя. Помолчал немного, шагая рядом.
– Ась… Но жену ведь заводят… не для этого. Жену заводят, чтобы… любить, наверное?
– Жена – не собака, – ответила она серьезно. – Ее вообще не заводят, на ней женятся. А в остальном ты прав. Для стирки и уборки и домработница сгодится. Мы, кажется, пришли.
В просторном и уютном зале они отыскали достаточно удаленный от людских
Она была единственным человеком на свете, не считая самого Арсения и Федора, кто знал жуткие подробности того, прошлогоднего, вечера. Никому, даже Митьке Жидкову, он никогда про это не рассказывал. И не смог бы рассказать ни за что в жизни. А Асе рассказал давным-давно, и вышло это как-то легко, без напряга.
С ней все и всегда выходило легко и без напряга.
Подумав об этом, он снова ощутил привычный укол совести.
Интересно все-таки, ради чего она все это терпит? Спросить у нее, что ли? Так ведь не ответит. Посмотрит насмешливо и отделается какой-нибудь шуткой, потому что наверняка и сама не знает, ради чего…
– А у тебя-то как дела? Как прошли выходные? – спохватился он, уже доедая последний бифштекс.
На то, чтобы поведать о своем житье-бытье, у Аси оставалось времени – чашка остывшего чая и обратная дорога в офис. Минут пять, не больше.
Хотя, как выяснилось, даже этих пяти не было.
Затрезвонил в кармане мобильник.
Арсений недовольно поморщился. Стало неловко оттого, что все так не вовремя случилось. Но не отвечать тоже было нельзя. Вдруг что-нибудь важное?
Тем более оказалось, что звонят из Федькиной школы.
– Алла Геннадьевна? – Услышав голос молоденькой Федькиной учительницы, Арсений впал в ступор от страха. – Что случилось?
Ася, напротив, тревожно нахмурилась. Ей не нужно было объяснять, кто такая Алла Геннадьевна.
– Федор у нас, кажется, заболел… Температуру сейчас померили, тридцать семь и шесть. И жалуется на боль в деснах…
– В деснах?
– В деснах. Врач его осмотрела, во рту гиперемия…
– Гипере… что? – растерялся Арсений.
– Гиперемия, – повторила учительница. – Это такой отек в ротовой полости. Судя по всему, начальная стадия стоматита. Вам лучше приехать и забрать его домой. Вызвать врача, чтоб осмотрел. У вас есть такая возможность? Или, если нет…
– Есть, конечно, есть такая возможность! – заторопился Арсений. – Я сейчас, минут через двадцать, за ним приеду… Обязательно приеду…
– Ну вот и хорошо. Значит, так и скажу ему… Он вас уже ждет. – Голос учительницы потеплел. Наверное, она почему-то ждала, что Арсений откажется забирать сына, сославшись на занятость на работе. И почему это ей в голову пришла такая нелепая мысль?
– Скажите, а это опасно?
– Что? Стоматит? Да нет, в принципе не опасно… Только начать лечение нужно вовремя.
– А какое лечение ему нужно?
– Я
– Да, – торопливо ответил Арсений. – Да, да, конечно, врач… Непременно вызову врача… Я скоро буду, Алла Геннадьевна. Вы скажите ему, что я скоро буду…
– Скажу обязательно, – пообещала Алла Геннадиевна и отключилась.
Арсений вскочил из-за стола, неловко задев рукой чашку с невыпитым чаем. Светло-коричневая жидкость расплескалась на белой скатерти и моментально впиталась, образовав некрасивые пятна.
– Черт! – глухо выругался Арсений и достал из кармана бумажник.
Ася поднялась вслед за ним.
– Ты так сильно не переживай, – торопливо уговаривала она его по дороге. – Стоматит – не самая страшная болезнь, поверь… Я в детстве болела стоматитом… Знаешь, температура не очень высокая… Только боль во рту, даже не боль, а неприятные ощущения… В общем, жить можно, это я тебе точно говорю… Тем более я, когда заболела, старше была, чем Федька… а чем человек старше, тем он тяжелее болезнь переносит…
Они уже добежали до машины, припаркованной на стоянке возле офиса.
– Да, – рассеянно сказал Арсений, и по его голосу было совершенно очевидно, что он ее почти не слушал. – Это точно. Ты иди, Ась. И скажи там всем… Да ладно. – Он махнул рукой. – Если кому срочно буду нужен, позвонят сами на мобильный. И… спасибо тебе.
Он уже открыл дверцу машины.
– Не за что, – отмахнулась Ася. – Вечно ты меня за что-то благодаришь.
– Есть за что, – пробормотал он себе под нос, усаживаясь на сиденье.
– Я тебе позвоню. Или, если хочешь, приеду… Приехать?
– Не знаю, – все так же рассеянно отозвался он. – Не стоит, наверное… Или… Я лучше сам позвоню… Пока!
Его «пока» за шумом двигателя она скорее всего не расслышала.
Федька был весь красный, как помидор, и ужасно несчастный.
Он бросился на шею Арсению, перебежав весь класс от первого ряда у окна до двери, едва услышав, что она открылась. Дети из продленки обернулись и все как один стали с любопытством разглядывать обнимающихся отца и сына.
Учительница положила на стол длинную указку и вышла из кабинета вслед за Арсением и висящим у него на шее Федором.
– Ну вот, – сказала она с улыбкой, обращаясь к Федьке. – Папа, как и обещал, через двадцать минут приехал.
– Через семнадцать, – невнятно пробормотал Федор, касаясь теплыми губами щеки Арсения.
– Надо же, на часы смотрел, – снова улыбнулась учительница.
Арсений приложил ладонь к пылающему лбу сына.
«Неужели всего-то тридцать семь и шесть?» – подумал с сомнением. Лоб и весь Федька были таким горячими, что казалось, температура не ниже сорока. Может быть, за эти чертовы семнадцать минут уже успела подняться, будь она неладна.