Волчья жена. Глава 1
Шрифт:
– И откуда же ты торопишься?
– Засмеялась девушка.
– Уже не важно, - я не поддержала веселья. И рассказывать о короткой встрече с Вацлавом не собиралась.
– Тогда, может, с нами пойдешь на реку? Жарко сегодня, - протянула Ярмина, махнув на себя рукой.
На реку?
Я задумчиво пожевала губу. Отчего нет? Агнешка моя помощь до вечера не понадобится. Травы мы за полночь собирать пойдем. Баню вчера топили: мылись да белье стирали. Кур она сама накормит, а другой скотины мы не держали. Деревенские нас продуктами охотно снабжали, а с урожая так обязательную плату за ведьмовство староста исправно привозил на телеге, так что нужды мы не знали.
Ярмина моего ответа не дождалась. За ней потянулась стайка девушек. Я пристроилась в хвост и в очередной раз задумалась о причинах ненависти Вацлава ко мне. Почему? Чем сирота в неполных семь лет могла ему насолить? А ведь насолила исправно, раз он меня видеть не может.
Эх, уйти бы отсюда, да некуда. Тут хоть под стылыми взглядами, да пристроена. Если повезет, то и мужа какого найду. Если нет, то ребеночка от залетного молодца покрасивше приживу. Стыдоба, но с травницы какой спрос? Про нас и так говорят, будто с лешими путаемся, ибо не может женщина без мужика долго. Оно и верно, Агнешка пропадает порой на пару дней куда-то, а возвращается довольная, разве что счастье из ушей не льется. Выходит, есть у нее отрада. Не в Сосновом Бору точно - такое не утаишь, вот и бегает в одну из соседних деревень поменьше.
Думы скрасили дорогу.
Девушки высыпали на неширокую песчаную косу у реки и споро принялись стаскивать сарафаны. Я не торопилась, шныряя по кустам взглядом. Они ж по всей деревне прошли, ни за что не поверю, будто парни с Михасем во главе шанс упустят! Девкам-то всё равно, они, может, специально свои прелести демонстрируют, а мне показывать нечего.
И точно... Вот оглоеды малохольные!
Бочком, бочком, я обошла плотные заросли по перелеску, сорвала по пути прутья подлиньше и покрепче, измучившись, нашла едва заметную взгляду тропинку свежую и тихо прокралась по ней. Встала за спинами возбужденно перешептывающихся ребят.
– Ох, ты смотри, Минка-то, Минка хороша как!
– А Любава тоже ничего. Вон какие титьки - яблочки спелые, так и хочется лизнуть их!
– А мне Сонюшка милее: ножищи у нее от ушей!
Поганцы!
Ведь ничему не учатся!
И я вытянула первого хворостиной по оттопыренной заднице.
– Ой!
– Взвизгнул парень.
– Ай!
– Передразнила я и принялась хлестать всех подряд обеими руками.
– Оглоеды! Коты подзаборные! Вот я вам задам сейчас! Гляделки ваши поганые повыковыряю, да языки грязные поотрываю! Ишь чего удумали, за девками подглядывать, да титьки их за глаза обсуждать. Свои отрастите и щупайте или лижите!
Парни рванули через кусты. Хорошо рванули, с подвыванием и руганью забористой. Меня почем свет крыли, только мне всё равно. Пусть орут. Им еще и матери дома добавят, ибо девки во рту такое событие удержать не сумеют.
Ребята до самой воды добежали, а там и оторопь на девчонок напавшая прошла. Визг, писк и брызги: девки давай малохольные водой охаживать. Не больно, но приятного мало, когда вода пополам с песком речным в глаза летит.
Я стала руки в боки, не выпуская розг. Смеялась до слез. Уж больно жалко любители натуры на природе выглядели. Истинно коты с опущенными хвостами. Так и проморгала Михася.
– Ай!
– Теперь мой черед визжать настал.
– Отпусти меня, дурень!
– Разбежался!
– Рявкнул Михась, перехватил меня и вместе со мной в реку кинулся.
– Ах ты парша приставучая!
– Я замахнулась кулаком, ибо хворостины куда-то запропастились.
– Я ж тебя в узел скручу!
– И захлебнулась водой.
Замутилась речка перед глазами. Защипало веки и обидно стало до слез. Легкие быстро огнем зажгло, неужто утопит?!
Ан нет.
– Остыла, дурища?
– Вытащил меня Михась и встряхнул.
Я всхлипнула. Глаза протерла и со злостью уставилась на парня.
– Ну, что гляделки вылупила, курица?
– Он снова встряхнул меня.
– Сам ты петух щипаный! Ты зачем меня в воду макнул?
– Так ты ж купаться собиралась, вот я и помог немного.
– Еще скажи по доброте душевной!
– Огрызнулась.
– Ага, по ней самой, душевной. Ты ж нас ниже пояса тоже по ней отходила, а долг платежом красен, не так ли?
– Я за вами голыми не поглядывала!
– Взвизгнула. Обошла Михася и поплелась к берегу. Мокрый сарафан отяжелел и неприятно вился вокруг ног. Туфли размокли. Теперь домой босиком идти придется, иначе ноги натру, а то и туфли, и так не первой свежести, совсем развалятся.
– Стой, Янэшка!
Михась выбрался следом.
– Чего тебе?
– Я, подвернув сарафан, выжимала сорочку.
Парень смотрел на мои ноги. Нехорошо так смотрел, словно облизывался пес на кость.
– Ну?!
– Я поспешно опустила подол сорочки.
Михась очнулся. Щеки его румянец тронул.
– Я вот чего...
– Он замялся.
– Тебе глянулся кто из наших?
– Чегооо?!
– Я чуть на попу не села от неожиданности.
– Тебя-то это с какого перепуга интересует?
– Не меня это интересует!
– Внезапно разозлися парень.
– Стал бы я тобой, курицей, интересоваться!
– И кто тогда?! Уж не Чиш ли? А может быть Ганька? Или дубовая башка Костан? Знаешь что? Иди вы к Лешему на пенек, да посидите чуток, авось понравиться!
– Выругалась я.
– Кто хочет, пусть сам подойдет и спросит. Вдруг он-то мне и глянулся!
– Я махнула рукой, развернулась и пошла в лес.
– Да стой же!
– Далеко мне уйти не дали.
Михась схватил меня за плечо, развернул к себе и ткнулся ртом в мои губы.
Вот такого я точно не ожидала!
Ноги подкосились и если бы не держал меня парень, то легла бы на землю подрубленной елочкой.
Поцелуй был приятен. Наверное. Не знаю. Меня ведь не целовали раньше, сравнивать не с чем! Описаний-то я наслушалась, но так ли правдивы? Как это звезды взрываться могут? А сердце тонуть в омуте? А радуга перед глазами вспыхивать? Они ж закрыты!
Кстати, а чего это я?
– Пусти!
– С силой оттолкнула парня.
– Совсем сбрендил? Только попробуй еще раз... губы свои распустить!
– Я нарочито брезгливо вытерла рот рукавом.
Михась окинул меня хмурым взглядом. Парень тяжело дышал, раскраснелся, а в штанах у него бугор вздулся. Мамочки, это он что же... того?!