Волк 10: Лихие 90-е
Шрифт:
— Во как.
Джип остановился у гаража. Мишаня вылез первым и придержал для майора тяжёлую дверь. Местные Мишаню знали. Кто-то был с ним в Чечне, кто-то в банде покойного майора Богатова, или просто встречали в городе или имели общих знакомых. А вот Елагина видели впервые, хотя могли быть о нём наслышаны, особенно те из парней, кто постарше и был в Афгане.
Майор, крепко держась за костыли, огляделся.
— И всё же, Волков, — тихо сказал он. — Благодарен за помощь от вашего холдинга, но зачем я понадобился тебе здесь, на другом конце страны? У тебя здесь много
— Нужно ещё кое-что. Люди, и не только для охраны.
— Мы с тобой договаривались, что ты зовёшь пацанов только для работы, — Елагин заметно напрягся.
— Верно. А есть другая работа, и я хочу тебе объяснить, что именно задумал. Сможешь дойти туда?
— Пошли.
Степной ветер задувал сильнее, в лицо летел песок и совсем мелкие камешки. Учитывая, что началась жара, стоять здесь не очень приятно, так что мы направились в здание административного корпуса, где можно было спокойно посидеть.
Там уже стало уютно. Постелили свежий газон, посадили саженцы, уложили плитку. Китайцы возились с установкой скамеек, что-то громко обсуждая на своём языке и показывая на белую статую Ленина недалеко от входа, которую Антонов решил оставить на месте.
— Не буду тянуть время, — сказал я уже внутри. — Вы наши гости, отдыхайте, посмотрите, как мы тут живём и работаем, потом вернётесь, пригласите ещё людей. Расскажете, что всё так, как я и говорил. Не только же у вас в Питере есть участники боевых действий, мне бы ещё найти контакты среди ваших. А ещё хотел показать, как устроились питерские парни. Ну а теперь к делу, ради чего позвал.
Елагин уже собрался задать вопрос, но я прошёл дальше по коридору, открыл кабинет и завёл всех внутрь. Там я уселся на своё место и показал им на стулья.
— Поговорим о Хасавюрте и тех соглашениях, — сказал я и присмотрелся к нему, хотел увидеть его реакцию.
Я по своей новой деятельности часто общаюсь с военными, и многие из них, когда слышат про это, злятся. Мирный договор с боевиками многие из воевавших там восприняли, как предательство, и ещё долго поминали недобрым словом всех причастных.
И вот сейчас, смотрю на майора и вижу, что он тоже напрягся, хоть и не воевал там. Свои травмы Елагин получил в Афгане.
— Это перемирие ненадолго, — продолжил я. — Там сейчас получают влияние ваххабиты и прочие радикалы, они постоянно стреляются друг с другом, а новая власть ничего не контролирует. Скоро будет ещё война. Совсем скоро, через год-полтора, но будет точно.
— Возможно, — согласился Елагин.
— В этот раз сделают поумнее, но всё равно, крови прольётся немало. Раньше я об этом не думал, но знаешь, у меня среди друзей много тех, кто был там, — я кивнул на Женю, севшего на подоконник. — Смотрю я на них и думаю, могли ли они всё это избежать, если бы кто-то знающий помог? И вот, хочу тебе такой же вопрос задать, ты в этом лучше многих разбираешься. Чтобы ты сделал, если бы к тебе пришли и сказали, что в начале следующей осени начнётся новая война на Кавказе,
— Бойцы злые, — сказал Елагин после недолгого раздумья. — Повидали там всякого. Вот если бы не пацанов с учебки, а тех отправить, кто там был и всё видел, чтобы рассчитаться за всё… Тогда бы мы их живо раскатали.
Он задумался и уставился в стену, будто на ней что-то было.
— Паша-Мерседес тогда хвалился, что захватит Грозный силами одних только десантников. Но всё равно, были бы подготовленные люди, всё могло бы закончиться иначе. Только что толку-то?
Елагин ударил кулаком по столу так, что от меня откатилась ручка.
— Разговоры эти ни о чём! Никто ко мне не придёт и не спросит. Да и не только бойцы должны быть подготовленные. Должна быть связь нормальная, командиры, кто разбирается во всём этом. Чтобы продажных тварей этих, кто за баксы наших пацанов сливал, достать можно было! Оружие нужно, патроны, хавка, лекарства… ещё вертушки… да дохрена всего! Знаешь, сколько всего надо? И я не про деньги, главное — кто всё это позволит? Никто!
— Вот над этим я и работаю, майор, — я посмотрел на часы. — Над деньгами и прочим.
— И что ты хочешь от меня? Есть конкретика?
— Приходи сегодня вечером в одно место, — я поднялся и прошёл к двери. — У нашего друга день рождения, тебе тоже можно там появиться. Вот там всё и обсудим более детально. И может, у тебя действительно выйдет на что-нибудь повлиять. А пока можешь пообщаться с людьми. Как устанешь, скажи, увезут в гостиницу, а я пока поехал по делам.
Я хотел, чтобы он остался наедине с собой и подумал об этом. Чтобы настроился, потому что видно, что ему эта тема близка. А если загорится, можно будет работать с ним.
Всё это выходило за рамки ЧОП и остального бизнеса, и всё это было намного более сложным, чем то, что я делал до этого. Но всё равно, это стоит обсудить и продумать, ведь в действительности это последний шанс сделать что-то серьёзное, продвинуться и на что-то повлиять. Потому что потом страна, вдоволь наевшись этими годами, будет работать по новым раскладам, и посторонним, упустившим свой шанс, не останется места, их никуда больше не допустят.
— Пусть подумает, — сказал я Жене, когда мы пошли к машине. — Вижу же, что у него горит, но всерьёз он это никогда не обдумывал. Мужик конкретный, в мечтах не витает. Но ещё не понимает, что у него и у всех остальных есть возможность на всё это повлиять.
— Может, — Женя пожал плечами. Он это слышал раньше, ему это понравилось, но вот здесь он сомневался, что у нас что-то выйдет, просто не говорил это вслух. — Куда сейчас?
— К Славе поехали, он дома должен быть.
Слава взял небольшой отпуск, чтобы заняться своими личными делами, я отпустил его без проблем. Он жил в частном доме, который сам по себе требовал немало времени, так ещё и пьяный сосед на тракторе недавно разбил ему часть забора.
Сосед, когда он протрезвел и до него дошло, что натворил, съездил к знакомым на лесопилку и договорился насчёт новых досок, вот Слава и решил заняться этим и остальным, раз уж подвернулась возможность.