Волк 10: Лихие 90-е
Шрифт:
— Перед журналистами? — с обречённым видом спросил он, отложив вилку. — Что я им говорить-то буду?
— Что хочешь, главное, чтобы по делу.
— Понял, — Машуков кивнул, готовый выполнить этот приказ, который ему не нравился.
Но он военный, так что сделает всё возможное, и даже в Думе будет сидеть, не пропуская заседания.
На следующий день меня в конторе ждала посылка, которую ещё и доставил мужик в костюмчике. Это было необычно, потому что тогда у нас не было представительств всяких
Но этот мужик доехал аж до Новозаводска и теперь пытался впихнуть мне увесистый чёрный дипломат. Я на всякий случай позвал Ярика, чтобы проверил его, но бомбы там не было.
Можно было отправить тару и поменьше. Внутри дипломата лежала только коробка с мобильным телефоном, для тех лет ещё непривычного. Это раскладушка, правда, в откидной части телефона был только динамик, маленький экран и кнопки оставались внизу. Свежая модель Моторолы, которая до наших краёв ещё не добралась, вернее, добралась только что. Зато лёгкий и небольшой, легко влезет в карман.
Кроме телефона и документов на него была визитка Платонова. Едва я взял её, как телефон зазвонил, высветился этот самый номер.
— Максим, доброе утро! — услышал я его голос. — Хотел напомнить о нашей встрече в ближайшие дни. А этот телефон — подарок, номер оплачен до конца века, и с него есть прямой выход на меня. Мало у кого есть такое, должен сказать.
— Ну посмотрим. Увидимся.
Курьера, который всё равно ничего не знал, я отпустил, а телефон убрал назад в дипломат. Тут или Платонов пытался меня задобрить дорогой игрушкой, или для чего-то это всё ему нужно. Надо это выяснить, но на всякий случай покажу мобилу технарям Ремезова, вдруг там настроена прослушка.
В Читу я направился вечером этого же дня. Надо посадить на самолёт Елагина, чтобы он побыстрее начал заниматься нашим вопросом, а не ждать неделю, когда он вернётся домой на поезде, и встретиться с Ремезовым.
А потом ещё с парой человек, чтобы встреча с Платоновым прошла по моему плану, а не по его. И на этот счёт у меня уже были задумки…
Чита, управление ФСБ по Читинской области
— С Москвы прилетели, — доложил капитан Парыгин, встречая Сергея Ремезова у входа.
— Оно и видно, — Ремезов кивнул на кортеж из служебных машин, которые встречали прибывшего в аэропорту. — Кто? Тот самый хрен с Москвы?
Не дожидаясь ответа, он прошёл дальше через вертушку, где его тоже ждали.
— Сергей Анатольевич! — секретарша начальника управления выскочила ему навстречу и зашептала: — Вас ищет, злой, как… — она не договорила, только показала рожки над головой.
Начальника управы, генерал-майора Емельянова, никто в области не любил, начиная от губернатора и заканчивая его собственной секретаршей.
— Понял, Настя, иду. А что там случилось? Приехал к нему кто-то?
— Да, к нему прилетел…
—
Ремезов поднялся на третий этаж. У двери начальника управления толпились какие-то незнакомые ему оперативники в чёрных костюмах. Вид слишком холёный и дерзкий, значит, прибыли москвичи с Центра, сопровождавшие высокопоставленного гостя. Похоже, задумали масштабную операцию, ну или просто их привезли бросать местным пыль в глаза, показать, какая сила за ними стоит, а на самом деле вся эта толпа будет слоняться по управе без дела.
Оперативники расступились, освобождая путь. Ремезов дошёл до двери в кабинет начальника и без стука открыл её.
— Вызывали, товарищ генерал? — официальным тоном спросил он.
— Заходи быстрее, Серёга! — Емельянов махнул рукой. — Чё там сиськи мнёшь?
Седой генерал сидел во главе стола на большом кожаном кресле, спинка которого сильно возвышалась над головой сидевшего. На стене, отделанной деревом орехового цвета, висел герб службы и два портрета: президента Ельцина и директора ФСБ Ковалёва. Окна в кабинете начальника закрытые, ему поставили кондиционер, единственный на всю управу.
— Короче, Серёга, — свойским тоном сказал Емельянов. — Косяк у тебя в работе. Да садись уже, все свои. Говори начистоту, напрямую, — он нажал на кнопку, и кондиционер зашумел сильнее, а по помещению пополз прохладный ветерок.
Когда Емельянов говорил так по-свойски, неформально, это значит, быть беде. Куда лучше, когда он говорит официально или орёт. Рядом с ним сидел человек из Москвы, мордатый, с толстыми щеками, чем-то напоминающий бульдога. Он очень внимательно разглядывал Ремезова.
Значит, приехали добивать. И Сергей знал, что они будут говорить, и почему вообще приехали. Сейчас по всей стране пытаются разобраться с неугодными, запугав, подкупив или выгнав с работы. Обстановка накалялась, и вот, наконец добрались до него, хотя это с него они должны были начать.
— У меня косяков нету, — Ремезов уселся за стол. — Сам знаешь. У меня даже награды есть за безупречную службу. Свою работу я делаю.
— Насчёт наград можно договориться, — проговорил сидевший у Емельянова гость неприятным, скрипучим голосом. — Наград, грамот, даже именного оружия для братвы.
— Да и не только, — Емельянов говорил спокойно, хотя разораться он может в любой момент. — Мы тут собрались, чтобы всё мирно решить, чтобы сор из избы не выносить. Давай вот честно, Серёга, только между нами. А то выйдет наружу, вонь начнётся, а она сейчас нам ну вот вообще никак не нужна. Скоро, говорят, будет назначение нового директора, и если наша управа опять опозорится перед ним…
Он стукнул кулаком по столу и гневно выдохнул через нос.
— Это ты крышуешь краснозаводский комбинат? — напрямую спросил Емельянов, начиная кипятиться. — Или чё думаешь, зачем ко мне с Москвы прилетели с экономической контрразведки? Вот, сам генерал Кравцов пожаловал! И он тут…