Волк Элизабет

Ли Лора

— Это лучше, чем иметь кучу взбешенных врагов, которые затем начнут выслеживать тебя, — сухо прокомментировала Элизабет и поднесла чашку к губам.

— Смысл в том, чтобы не предоставить противнику шанса узнать, кто ты и зачем пришла, — заявил Дэш, стараясь сдержать гордость, отражающуюся в голосе. Черт бы ее побрал, Элизабет была кровожадной, как сам ад. И он безумно любил в ней это. Она не станет сопротивляться, если понадобиться пролить кровь, но ей все равно нужно было узнать, что существуют разные уровни врагов. И только верхняя каста действительно заслуживала смерти. — Мертвые тела оставляют след, и к тому же существует еще один фактор — у каждого есть предпочтительный способ убийства.

К примеру, у меня — это нож. Если я оставлю позади себя кучу трупов, то СМИ сразу начнут орать о бдительности. Кто-то, с кем я работал раньше, может услышать это и сопоставить факты, тогда все подозрения моментально падут на меня. Это заставит упасть первую костяшку домино, которая толкнет стоящую рядом.

— Итак, почему бы не избрать другой способ для убийства, — сейчас, когда она наслаждалась кофе, то была чертовски уверена, что готова воплотить в жизнь все свои кровожадные фантазии.

Дэш вздохнул.

— Все не так уж легко, как ты думаешь, детка. Забрать у кого-то жизнь не просто.

— Убийство Грейнджа не будет мучить меня по ночам. Наоборот, это поможет мне лучше спать, — с твердой уверенностью заверила она. — Не обманывай себя, Дэш. Если бы мне представился шанс убить ублюдка и отомстить за двухлетние страдания моего ребенка, то я бы с удовольствием это сделала. Легко.

Он кивнул.

— И я бы не винил тебя, Элизабет. Но убийство в пылу сражения и убийство с холодным расчетом — это две совершенно разные вещи. Сейчас, ты считаешь, что я не прав. Потому как тебя переполняет ярость и жажда мести, и это неплохо. Это делает тебя сильнее. Заставляет усерднее обучаться. Но когда придет время убивать, то все окажется гораздо сложнее. Чертовски трудно нажимать на курок, даже понимая и осознавая в душе, что человек, которого ты собираешься прикончить, больше не заслуживает права на жизнь.

— Я считала тебя сильнее этого, Дэш, — она удивила его своими резкими словами.

«Или, может, ее слишком переполняют эмоции», — подумал Дэш. Ведь гнев нарастал в ней в течение длительного времени, укореняясь с каждым ударом, который ей пришлось переносить, защищая свою дочь.

Он тяжело вздохнул.

— Самый первый убитый мной человек, Элизабет, был монстром. Я знал, что он был монстром. Этот мужчина ожесточал людей и брал их под свой контроль. Превращая хороших сильных женщин в бомбы, нацеленные, чтобы вредить человечеству. В нем не было ничего хорошего. За исключением одного. Несмотря на то, что этот мужчина уже родился безумцем, но даже в нем осталась крошечная частичка от человека. Он едва не уничтожил свою жену, но после того, как у них появился ребенок, начал относился к ней, как к золоту, ведь дитя любило свою мать. Мне пришлось его убить, чтобы освободить двух своих солдат, которых он заточил в погребе возле дома. У меня не было выбора. Хотя я знал, что ребенок и его мать будут страдать. Я сделал то, что должен был. Вопрос стоял между ним и моими людьми. Я сделал выбор. Но сожалею, что в тот день вместе с ним во мне тоже что-то умерло. Почти у всех есть слабости. Где-то, в чем-то. Он не заслуживал жить, потому что тогда бы ничто в этом мире не было в безопасности, но все равно оставались ребенок и его мать. Если она когда-нибудь узнает имя человека, который нажал на курок, то начнет охоту. Я знал это тогда. Я знаю, это сейчас.

Элизабет допила кофе, затем вернулась и стала наполнять еще одну чашку. Когда она закончила, то повернулась и с любопытством посмотрела на Дэша.

— Теперь я должна почувствовать к Грейнджу жалость? — холодно спросила Элизабет.

Дэш покачал головой.

— Нет, детка, я не ожидаю от тебя этого. И очень бы удивился, если бы ты это ощутила.

Он не заслуживает твоей жалости. Выбор жизнь или смерть зависит только от тебя. Только ты будешь жить и спать по ночам с этим. Просто помни, что я предупреждал. Когда речь идет о твоей жизни и о чужой, это две разные вещи. Когда ты совершаешь это хладнокровно, то чувствуешь себя не лучше животного, начинаешь себя презирать. И тогда становится очень трудно спать. Так как сложно вспомнить то, что когда-то делало тебя человеком. Допивай кофе, чтобы я смог научить тебя драться.

***

Элизабет наблюдала, как Дэш очистил гостиную, отодвинув мебель к стенам, и вытащил большой мат для упражнений, который привез с ранчо Майка. Он двигался очень оперативно и изящно для мужчины. Ни одного лишнего действия или промедления. В течение нескольких минут Дэш развернул мат и повернулся к ней, выгнув одну бровь.

Элизабет, молча, подняла чашку кофе. Она еще не закончила. И не могла сосредоточиться на его обучении, так как сейчас ее разум находился в смятении.

Могла ли она убить Грейнджа? Этот вопрос преследовал Элизабет. Раньше она была в этом уверена. Убеждала себя, что сможет легко и не задумываясь пустить пулю между глаз ублюдка. В любом месте. В любое время. Но сейчас Кэсси не было рядом. И ее невинность, за которую ее мать была готова пролить кровь, теперь не находилась под угрозой.

Она отвернулась от Дэша и уставилась в окно над раковиной, а в это время он уже начал серию разминочных упражнений. Лес был густой, что прекрасно скрывало и защищало маленький домик.

Дэш считал это безопасным местом. Которое предоставил ему сослуживец. Именно сослуживец, а ни кто-то больший.

Друг. Элизабет заметила, что у Дэша все были армейскими знакомыми или товарищами по оружию. У него была чертова прорва связей, а в голосе отражалось уважение и зачастую привязанность к каждому человеку, о котором он рассказывал. Но Дэш никогда не называл их друзьями. Никогда не говорил о близости, которую она слышала, в его интонации. Они просто были связанны честью и преданностью друг другу.

Он убил, чтобы спасти ее и Кэсси. Убил, чтобы спасти своих людей. Убивал в пылу сражений и не подвергал сомнению решения о жизнях, которые забирал. Либо убить, либо быть убитым. Но Дэш никогда не убивал хладнокровно. И Элизабет ужасно боялась, что она сможет так поступить.

Грейндж был монстром. И пока он был жив, то представлял угрозу для Кэсси. Он никогда не откажется от желания заполучить ее дочь. Людей, подобных ему, нужно уничтожать.

Пока Элизабет пила кофе, то вспоминала два года, прошедших в бегах. Тех людей, которых за ней посылал Грейндж. То, как они охотились на нее без жалости и без эмоций. Когда она допила кофе, то не спеша помыла чашку, обдумывая весь гнев и боль, которые наполняли ее в течение всех этих месяцев и заставляли медленно ожесточиться.

— Элизабет? — посмотрев в отражение окна, она увидела за собой Дэша и нежность в его взгляде.

Она судорожно сглотнул.

— Это делает меня монстром, Дэш? — спросила Элизабет. — Я права?

Дэш обхватил ладонями ее плечи и привлек к груди, встретившись с ее взглядом в окне.

— Нет ничего более опасного, чем окна, Элизабет, — произнес он, вместо ответа на вопрос. — Ты чувствуешь себя в безопасности, находясь внутри дома. Это ощущает каждый человек. Они никогда не задумываются об окнах. А охотники наоборот. Они смотрят в окна, не заметные для тебя, затаившиеся, со взглядом, прикованным к этому небольшому стеклянному квадрату, выжидая, пока цель пройдет мимо, а затем остановится и полюбуется видом. Вот тогда они могут спокойно достать тебя.