Волк Элизабет
Шрифт:
— Знаешь, сесть сегодня за руль было не просто, меня бесила одна мысль: ты считала, что тебе все сегодня сойдет с рук в наших отношениях, — прорычал он. — А ты постоянно испытываешь мой инстинкт собственника, обнимая моих солдат, постоянно нянчишься с ними. Такая улыбчивая и милая, одно это вызывает у меня зубную боль. Но я справлялся с этим, — выдал Дэш с изрядной долей мужской гордости. — Думаю даже, что хорошо справлялся. Но будь я проклят, если позволю тебе игнорировать мои приказы на этой миссии. Ни в этот раз и никогда в будущем.
— Этого не повториться, —
Губы Дэша медленно растянулись в холодной улыбке.
— Нет.
А затем он принялся преследовать Элизабет. Спальня была большой, но не достаточно. У Элизабет не было ни малейшей надежды на то, что она сможет сбежать от Дэша. Одной мысли об этом хватило, чтобы ее киска конвульсивно сжалась, а обильная влага покрыла все складки ее плоти, готовой к его проникновению.
Элизабет почти дошла до стены, ее взгляд метался из стороны в сторону, пытаясь найти пути отступления. Но их не было, а Дэш подходил все ближе с каждой секундой.
Стоило только ему сделать еще шаг в ее сторону, как Элизабет отпрыгнула, желая отбежать в сторону. Но он успел рукой схватиться за футболку, срывая ее с тела Элизабет. Она с яростью повернулась к нему.
— Я уже устала от того, что ты постоянно рвешь на мне одежду.
— Тогда раздевайся, — он был спокоен и полон решимости. — Сейчас. Прими наказание подобно хорошей девочке.
Глаза Элизабет прищурились, когда она посмотрела на Дэша.
— Нет.
Он легко пожал печами.
— Тогда я раздеру в клочья любую тряпку, что осталась на твоем теле, а потом просто куплю тебе новые вещи, когда они понадобятся.
Элизабет от ярости заскрежетала зубами. Теперь она находилась ближе к дверям, это был ее единственный шанс на побег. Она развернулась и побежала. К ее несчастью, Дэш оказался быстрее. Прежде чем она успела выскочить из комнаты, он схватил ее. Обхватив руками за талию, он подтащил Элизабет к кровати, бросил на нее и опустился следом.
Перекатившись на живот, она решила использовать все свои шансы на побег. Но не успела Элизабет встать на колени, как Дэш вновь схватил ее. Сражаясь и извиваясь, Элизабет боролась с ним из последних сил, пока Дэш не схватился за резинку ее леггинсов и не стянул их с ее бедер.
Элизабет разочаровано закричала, пытаясь пнуть Дэша. Он вознаградил ее смешком, когда стащил с нее штаны до колен и оставил там. Элизабет старалась вывернуться, когда его рука неожиданно шлепнула ее по округлой ягодице. Шокированная, Элизабет на мгновение замерла. В следующую секунду она потянулась себе за спину, стараясь оцарапать Дэша, осыпая его проклятьями, пока он не схватил ее руки одной своей и не прижал их к ее спине.
Ее сопротивление ни к чему не привело. Но что еще ужаснее, от этого Элизабет еще сильнее распалилась, а ее киска стала еще более влажной, когда ладонь Дэша вновь опустилась
— Ты собираешься меня отшлепать? — яростно выкрикнула она. — Сукин сын, я убью тебя, стоит мне только подняться на ноги.
— Тогда, может, я и вовсе на дам тебе встать, — его ладонь вновь шлепнула ее по заду.
Удар был не сильным, но достаточным, чтобы кожа начала гореть, заставляя Элизабет протестующе заерзать, а ее киску — пылать. Грудь набухла от возбуждения, а соски превратились в тугие бусинки, они терлись о простыни, становясь лишь более чувствительными с каждым новым скольжением вдоль материи.
— Дэш, клянусь, ты заплатишь за это, — она хотела, чтобы ее слова прозвучали жестко, пугающе, но вместо этого они скорее походили на стон, наполненный жаждой.
Легкие, но обжигающие шлепки сводили Элизабет с ума. Быть прижатой к Дэшу, совершенно беспомощной, сгорающей в огне — все это разрушало ее. Хлопки сыпались на обе ее ягодицы, его рука ударяла по ней, обжигая плоть, пока Элизабет не начала извиваться по ним, но была ли причиной тому боль или наслаждение — она не могла сказать точно.
Элизабет ахнула, когда его рука скользнула между ее бедер, а пальцы Дэша погладили влажную шелковистую кожу ее гладкой киски. Каждый нерв ее воспаленной плоти пробудился к жизни. Клитор пульсировал в нетерпении, в то время как сама Элизабет хныкала от ощущения прикосновений Дэша вокруг возбужденной жемчужины. Вновь потянув руку к ее киске, он собрал пальцами жемчужные соки, размазав их там, а затем провел влажными подушечками между ее ягодиц.
Элизабет вздрогнула, когда Дэш прижался к ее анальному отверстию, распределяя ее естественную смазку по тугой дырочке.
— Дэш, — невероятная вспышка всевозрастающего удовольствия пронеслась сквозь Элизабет, когда кончик его пальца проник в нее, заглушая тихий вскрик протеста.
Это ощущалось так прекрасно. Он скользил внутри нее, погружаясь все глубже и глубже, пока не опустился по последнюю фалангу в ее плоть. Элизабет была поражена. Ее никогда не касались там, никогда не ласкали и не проникали таким образом. Она осторожно отодвинулась, пытаясь сдержать стон удовольствия, когда палец вначале вышел из нее, а затем вошел обратно, чувственно поглаживая ее зад изнутри.
— Элизабет, — она напряглась, голос Дэша был певучим, нарочито нежным. Это никогда не было хорошим знаком.
— Что? — Элизабет застонала, когда к первому присоединился второй палец. Теперь она находилась в идеальной позиции для Дэша, ее плечи прижимались к кровати, а зад был приподнят кверху, полностью доступный для него, пока Дэш удерживал ее руки прижатыми к спине.
— Я собираюсь трахнуть твою задницу, детка, — сказал он Элизабет, шокируя ее и заставляя вскипеть кровь от чувственного обещания, звучащего в его голосе. — Сильно и глубоко, Элизабет. Я собираюсь показать тебе, что случается, когда ты пробуждаешь зверя внутри меня. Я покажу тебе, детка, что не следует подвергать себя подобной опасности вновь.