Волк: лихие 90-е

Киров Никита

— Да, время такое, — я вырулил на трассу. — И оно ещё не закончилось. То ли ещё будет.

— Вот-вот, — дед закивал. — А вон брат твой не верит, говорит, наладилось всё.

— Да спокойнее стало, — сказал сидящий позади Кирилл. — Раньше хуже было.

— Нифига, Кирюха, — ответил я. — Всё ещё продолжается.

— Раньше-то казалось, что дальше будет всё как всегда, — дед выдохнул дым в окно. — Спокойно и надёжно, не переживали за будущее. А теперь-то что? Ладно, я вон пожил, а вы?

— Прорвёмся, дед, — сказал

я. — У тебя в молодости пожёстче было. Немцев колотить поехал в семнадцать, и ничего. Год приписал и вперёд. Тебе же как Кириллу тогда было.

— Ну, да, что есть, то есть, — он усмехнулся и показал на сумку. — Ленка тебе пирожков отправила. Привет передавала.

— Как она?

— В Турции за шмотками съездить хочет. Говорит, шмотки получше, чем в Китае…

Ехали до дома, разговаривали. Пока доехали, пока попили чай, уже совсем рассвело. Зашёл к Жене домой, он валялся на диване, подложив руки под голову и о чём-то размышлял. На левом плече видна наколка с неразборчивым рисунком, которую он сделал себе в Чечне. Нормального мастера тогда не нашёл.

— У меня эти твои игрушки так и лежат, — сказал я. — В другое место убрал, а то Кирилл найдёт. Надо тебе всё это перепрятать. Или вообще избавиться.

— Да вот так и думаю всё утро, куда, — он почесал лоб. — А то мало ли. Жалко, их в охрану нельзя с собой. Пригодился бы лучше, чем ружьё.

Я сел за стол и налил себе чайного гриба из трёхлитровой банки. Женя взял его у соседей и настоял, когда вышел из запоя. От резкого вкуса напитка я уже немного отвык.

— Собирайся, Женёк, — сказал я. — Давай уже с этим залом решим.

Машину на сегодня оставил деду, а сам дозвонился до диспетчера и вызвал такси, а то не хотелось идти пешком. Приехала старая красная шестёрка с треснутой фарой. Водитель, мрачный, злой и невыспавшийся мужик смотрел перед собой, на нас не глядел. Похоже, он с ночной смены. Магнитола работала, играла Дюна, «Коммунальная квартира».

Таксист молчал, мы с Женей вполголоса обсуждали планы. Тем временем пересекли железнодорожный переезд. Город пустынный, ещё спал, ведь сейчас утро воскресенья.

Такси спокойно ехало по улице Лазо, но вдруг остановилась недалеко от памятника с паровозом. Там, рядом с колесом стоял пошатывающийся мужик в спортивной куртке, и копошился с ремнём брюк. Намерения понятные, но таксист почему-то решил его остановить.

— Ты чего там, охренел? — рявкнул он и вылез из машины. — Совсем уже с дуба рухнул? Ну-ка пошёл отсюда!

— Отважный, — заметил Женя. — А что это он так? Помочь мужику, может? Амбал же тот захлестнёт его сейчас.

Таксист был ниже пьяного аж на голову и уже в плечах раза в полтора. Амбал, услышав окрик, повернулся и состроил очень недовольную рожу. Но всё закончилось быстро. Пьяный торопливо ушёл, когда таксист взмахнул бордовой корочкой.

— Ого, — Женя удивился. — Он мент, что ли?

—

Вот же уроды, — водитель вернулся в машину и силой захлопнул дверь. — Совсем охренели. Нигде от них продыха нет, тупые и наглые! Был бы на смене, арестовал бы. Повезло ему.

— Вы так подрабатываете? — спросил я. — Это можно?

— Да нет, конечно, — ответил он и глянул на меня в зеркало. — Ну а куда денешься? Сначала там на смене, потом здесь. Надо же крутиться. Ещё и присекать преступления всё равно должен, в любое время.

— А начальство разрешает таксовать?

— Глаза закрывает, а чё им ещё делать? Не платят же по два-три месяца. Да, нам же это нельзя, — он усмехнулся. — Только преподаванием, типа, можно заниматься. А учителя сейчас ещё меньше получают, чем мы.

Мы с Женей переглянулись. Кажется, найти сотрудников будет ещё проще, чем я думал. Деньги людям очень нужны. А хорошие деньги тем более.

— А другую подработку не хотите? — спросил я. — В охрану, например.

— В бандиты, что ли? Или во вневедомственную? Так там сейчас такое, за эти копейки удавят.

— Скоро открывается новая контора, — сказал я. — И это совсем не бандиты. Номерок оставьте свой, позвоню. Или можете поговорить с Лесняковым, опером, он в курсе про меня.

Думал он долго, только молча рулил.

— Хм, — таксист-милиционер вырвал лист из записной книжки правой рукой, пока левой рулил, и написал номер синим фломастером. — Костя я, а это вот домашний мой.

Он довёз нас до зала, где уже стояло несколько джипов. Но в этот раз обошлось без принудительного выселения, крюковские мирно ждали, когда мы приедем.

Кажется, вчера юристы пивзавода целый день исправляли мутные схемы Родионова, чью фамилию они вообще больше не называли, поэтому решился вопрос быстро и так, что обе стороны остались в плюсе.

Взамен старого зала нам передавали часть здания ДЮСШ, куда мы сразу и пошли. Сама спортивная школа не работала уже несколько лет, так что город будет сдавать нам зал за бесценок. Потом, может быть, спортивная школа откроется полностью, но мы здесь останемся.

Места в новом зале заметно больше, а один из партнёров Крюкова, вернее, один из коммерсантов, кто платил пивзаводу за крышу и скидывался в фонд на избирательную кампанию, был готов поставить спортивный инвентарь.

Само собой, это не по доброте душевной, а чтобы Крюков мог сделать пару снимков себе для избирателей. Но главное — зал живой, а пожилой тренер, который не мыслил себя без этой работы, мог её продолжать в хороших условиях.

— Не ожидал я, Максим, что так выйдет, — Семёныч в третий раз обошёл просторный светлый зал. — Тут и отопление, говорят, зимой будет, не придётся закрывать.

Голос эхом отражался от стен. Мы ненадолго остались втроём и осматривали новые помещения.

— Посмотрим, — сказал я.