Волк среди теней
Шрифт:
— Ты из поселка Донны?
Бородач медленно перекатился на бок и уставился в глаза Бетику.
— Что ты знаешь о Донне?
— Я друг Йона Шэнноу. Он попросил меня помочь ей.
— А почему он сам не здесь?
— Был бы здесь, если бы мог. А вот ты здесь зачем?
— А ты как думаешь?
— Попытаешься спасти ее?
— Вообще-то так, но этих стервецов здесь слишком уж много. Пробраться в их лагерь никакой возможности нет. Они выставили семь часовых, и еще один сидит в фургоне.
— А я часовых насчитал только шесть!
— Один сидит вон на том высоком дубе. У него длинное ружье, и, надо думать, стрелять из него он умеет.
Бетик снял затвор с боевого взвода и сунул пистолет в кобуру.
— Меня зовут Бетик, — сказал он, протягивая руку.
— Джейкоб Мадден, — отозвался бородач, снимая со взвода свой пистолет, который держал под курткой наготове. Они обменялись рукопожатием.
— Мы чуть было друг друга не прикончили, — заметил Бетик.
— Ты был на волосок от смерти, — сказал Мадден. — Пойдем-ка туда, где можно будет поговорить без помех.
Они осторожно пробрались сквозь кусты и спустились за гребень холма.
Там, в укромной рощице стояли две лошади. Бетик увидел, что возле них лежит на боку человек с пистолетом в руке. Лицо совсем восковое, на груди сквозь рубашку сочится кровь. Мадден опустился на колени рядом с ним.
— До нее не добраться, Грифф. Слишком их много.
Гриффин попытался привстать, но не смог.
— Кто он? — спросил Бетик.
— Донна — его жена.
Бетик поднял брови, потом наклонился над раненым.
— Похоже, он умирает, — сказал он, словно завязывая разговор.
Мадден выругался.
— Никто твоего мнения не спрашивает! — отрезал он.
Гриффин судорожно вздохнул и сел.
— Ну, я не то чтобы чувствую себя так уж хорошо, — заметил он. — Кто твой приятель?
— Говорит, что его зовут Бетик и что он друг Шэнноу. И будто послан помочь Донне.
— Ты ему веришь?
— Дьявол! Не знаю Грифф. Пока он еще никого не убил. А меня мог бы прикончить без всяких хлопот.
Гриффин знаком попросил Бетика сесть рядом с ним и долго вглядывался в лицо исчадия.
— Зачем им Донна?
— Чтобы принести ее в жертву, если Шэнноу прав.
— Мы должны добраться до нее!
— Даже если и доберемся, дальше что? Четверо на двух лошадях — и притом она лежит без чувств.
Гриффин откинулся на траву и закрыл глаза.
Бетик некоторое время сидел молча, потом потрогал Маддена за плечо. Бородач оглянулся.
— Что тебе?
— Сейчас время большого праздника. Я потерял счет дням, но он должен быть очень скоро. Называется Валытурнахт и считается очень священным. Всегда приносится большая жертва, на улицах танцуют, стоят бочки с вином — можно познать все радости плоти. Если он уже не миновал, то, значит, ее предназначают для Вальпурнахт.
— И чем это поможет нам?
— В храме ее не будет окружать охрана из двухсот человек. Надо укрыться в городе и попытаться спасти ее перед праздником.
— Мы там будем бросаться в глаза, как болячки на свиной заднице!
— У меня есть в городе несколько домов.
— А как мы узнаем, не поселился ли в них кто-нибудь?
— Ты всегда все видишь в самом черном свете, Джейкоб?
— Угу.
— На лошадях мы доберемся до предместьев при первых лучах рассвета. Твой друг хотя бы сможет немного отлежаться и набраться сил.
Гриффин ухватил Маддена за локоть.
— Джейкоб, он дело говорит. Помоги мне взобраться на лошадь.
Путь занял три часа. По узким улочкам Вавилона Мадден ехал весь подобравшись, каждую секунду ожидая оклика, выстрела или каких-либо признаков, что их заманили в ловушку. Но прохожие словно бы мало чем отличались от поселенцев Авалона. Женщины гуляли с детьми, мужчины болтали на углах, и никто не обращал внимания на двух всадников и на то, что Бетик ведет лошадь Гриффина под уздцы. Проводник караванов был в кожаной куртке, прятавшей его раны, и тратил последние силы на то, чтобы сидеть в седле прямо.
Бетик остановил мальчика, который прогуливал огромного серого волкодава.
— Какой нынче день, малый?
— Двадцать восьмое апреля.
Бетик повел их дальше. Они долго кружили в лабиринте вонючих лачуг по заваленным отбросами проулкам, пока наконец не оказались перед запертыми воротами в высокой ограде. Бетик приподнял узкую цепь, зажал ее в кулаках, и Мадден увидел, как вздулись мышцы на его руках и плечах. Центральное звено растянулось, затем лопнуло. Бетик открыл ворота и впустил их внутрь. Они увидели дом из белого камня со стрельчатыми окнами и арками дверей. Второй этаж под козырьком крутой крыши опоясывал балкон.
— Здесь жила моя сестра, — сказал Бетик.
Позади дома оказалась пустая конюшня. Бетик расседлал лошадей и помог Гриффину войти в дом. Там все покрывала густая пыль — можно было не сомневаться, что туда давно никто не входил.
Мебель была самая скромная, но они полуподвели-полуподнесли Гриффина до широкого прочного дивана у стены под окном.
— Я пойду раздобуду чего-нибудь поесть, — сказал Бетик.
— Праздник уже прошел? — спросил Гриффин.
— Нет. У нас есть еще два дня.
— А что это за Святая Ночь?
— В эту ночь Дьявол нисходит к своим детям.
Шэнноу добрался до каньона в полночь через тридцать семь часов после того, как у него на глазах Бетик и Руфь канули в ночь. Увидев впереди развалины города, он натянул поводья и с чем-то, похожим на благоговейный ужас, уставился на призрачный корабль. Это был уже не ржавеющий остов — теперь он предстал во всем своем великолепии — четыре гигантские наклонные трубы и шесть рядов огней, жемчужными нитями протянувшихся вдоль его палуб.