Волки на переломе зимы
Шрифт:
– И все же, – уверенно возражал мальчик, – у него нет никакого права вовлекать столько народу в занятия, грозящие травмами и даже смертью. Посудите сами, мистер Голдинг, вы же не хуже меня знаете, что государство и все подчиненные ему организации сталкиваются с такими же проблемами, когда речь заходит о молодых мужчинах любого сообщества. И военизированные службы предназначены как раз для того, чтобы дать выход опасному переизбытку энергии у молодых мужчин…
– Ты знаешь даже корни проблемы! – восхитился Фил. – И замечательно способен охватить всю картину в целом.
Кристина дремала в большом кресле. Фил попытался вовлечь в разговор и ее, но она лишь ответила
– Когда речь заходит о таких вещах, Джейми всегда заводится.
– Вы не представляете себе, – доверительным полушепотом сказал Джейми Филу и Ройбену, – что значит быть братом-близнецом девчонки!
На следующее утро Лиза поехала на юг за одеждой и личными вещами семейства Мейтлендов, а Фил, как только сквозь тучи проглянуло солнце, повел Лоррейн, Кристину и Джейми на прогулку в лес.
Ройбен все утро обзванивал гостиницы и пансионаты Кармила в поисках Джима – снова тщетно. Грейс удалось выяснить, что Джим с момента исчезновения не расплачивался по кредитной карте и не получал денег в банкоматах.
Феликс и Сергей предложили Ройбену помочь ему в поисках – им ничего не стоило бы отправиться на полуостров Монтерей и поискать там Джима.
– Будь я уверен, что он там, – ответил Ройбен, – я охотно принял бы ваше предложение. – Но у меня такой уверенности нет. – Зато у него возникла новая идея. Он принялся выискивать по картам и справочникам монастыри, имевшие что-то вроде гостиниц для паломников и находившиеся в радиусе сотни миль от Сан-Франциско. Звонки туда давались ему с мучительным трудом. Джим вполне мог поселиться в любом из монастырей под чужим именем. Ройбену приходилось связываться с отдаленными глухими местами, где ничего не знали о сан-францисских сенсациях и об исчезновении Джима. Несколько раз у его телефонных собеседников оказывался такой сильный акцент, что он не мог понять, что они говорили. Случалось также, что по телефону никто не отвечал.
К середине дня Лоррейн форменным образом влюбилась в Фила, неудержимо смеялась его остротам и совершенно правильно истолковывала афоризмы и литературные цитаты, которыми он, по своему обыкновению, сыпал.
Джейми со своей стороны тоже сразу привязался к Филу; он так рвался обсудить с ним сразу миллион вопросов, что Лоррейн осторожно пыталась отвлечь сына, но у нее ничего не получилось, потому что Фил тоже был очарован Джейми и с готовностью подхватывал любой разговор, начиная от величия барокко и заканчивая современной внутренней политикой властей Сан-Франциско. Лаура и Феликс увели Кристину в оранжерею и устроили подробную и продолжительную экскурсию среди тропических растений. Кристине очень понравились и орхидеи, и экзотическая геликония ростральная с большими цветками, похожими на клешни омара. И она непрерывно спрашивала, что отец Джим Голдинг думает о том или ином растении. Какие ему больше нравятся? Любит ли отец Джим Голдинг музыку? Она любит играть на пианино. И у нее получается все лучше и лучше, правда. Ну, она на это надеется.
Джейми походил на Джима не только лицом, но и голосом. Ройбену казалось, что сходство со своим братом он видел и в облике Кристины. Она была застенчивой, молчаливой, грустной, и Ройбен знал, что так и будет до тех пор, пока Джим не появится и не обнимет ее. Но она была очень умной и развитой девочкой. А любимой книжкой она назвала «Отверженных».
– Потому что она видела мюзикл! – скептически пояснил Джейми.
Кристина лишь улыбнулась. А какая папина любимая книжка? Он читал стихи Эдгара Аллана По? А Эмили Дикинсон?
Лиза приготовила во флигеле обильный обед, а Ройбен, пытаясь сохранять бодрый вид, заверял детей в том, что скоро они обязательно получат добрые новости о Джиме. Однако когда он, выйдя в темный двор, позвонил Грейс, то узнал, что сведений по-прежнему нет. У полицейских не было никаких сомнений в том, что Джим покинул «Фейрмонт-отель» самостоятельно. При обыске квартиры обнаружили, что шкатулка для наличных денег, которую Джим держал под кроватью, пуста.
– Это значит, что у него с собой имеется пара тысяч, и, значит, нет необходимости пользоваться карточками, – сказала Грейс. – Твой брат всегда держал дома приличную сумму, на случай если кому-нибудь потребуется срочная помощь. Знал бы он, что происходит… На будущую лечебницу собрано уже два миллиона! Ройбен, множество народу отправляет пожертвования на его имя! А ведь это мечта Джима – реабилитационный центр при церкви, где он сможет создать для несчастных приличные условия!
– Хорошо, мама. Завтра утром я снова отправлюсь в Кармил и осмотрю все отели, мотели и пансионаты оттуда до Монтерея.
Он отправил матери последние четыре или пять из сделанных им фотографий Лоррейн с детьми, тщательно выбирая те, где рядом с ними не было лучащегося счастьем Фила.
Потом он долго стоял в холодной тьме и смотрел сквозь большое, со сложным переплетом, окно в комнату флигеля. Фил устроился у камина и читал вслух Джейми и Кристине. Лоррейн, подложив под голову подушку, растянулась рядом с ними на ковре. Он услышал за спиной шаги и тут же уловил запах Лауры – волос Лауры и духов Лауры.
– Что бы ни случилось, – сказала она, – с ними все будет хорошо.
– Верно, – внезапно охрипнув, ответил Ройбен. – Они вошли в нашу семью. – Он повернулся и обнял ее. – Если бы мы могли сейчас убежать одни в лес! Мчаться по веткам и быть только вдвоем.
– Потерпи, – ответила Лаура, – уже немного осталось.
За окном, в уютном теплом доме, Лиза поставила на стол поднос с кружками, над которыми поднимался пар. Ройбен уловил запах шоколада. Он уткнулся лицом в теплую шею Лауры.
– Ты так и не сказал мне, – прошептала она.
– Чего не сказал?
– Как я вела себя на пиру Двенадцатой ночи.
Ройбен рассмеялся.
– Шутишь? У тебя безошибочные инстинкты. – Он задумался, вспомнил, как все было, и понял, что уже не может применить к тем событиям свою человеческую оценку. Он мог посекундно восстановить в памяти все, что было, а вот восстановить в себе те ощущения, которые испытывал во время пира в честь Двенадцатой ночи, не мог. Там были чудовища, негодяи без чести и совести, убившие священника и подростка, отравлявшие детей, хотевшие пытать и убить Джима. – Ты была одной из нас, – сказал он Лауре. – Там на самом-то деле не было ни мужчин, ни женщин, ни молодых, ни старых, ни отца и сына, любовников – мы все были соплеменниками. Просто соплеменниками. И ты, как и мы все, была одной из нас.
Она кивнула.
– А как все это показалось тебе? – спросил он. – Каково было впервые попробовать человеческое мясо?
– Естественно, – ответила она. – Совершенно естественно. Наверно, я слишком волновалась из-за этого заранее. А все оказалось очень просто. Вот и все. И никаких внутренних конфликтов и душевных терзаний.
Теперь уже Ройбен кивнул. И улыбнулся. Но улыбнулся печально, нерешительно.
Компания разошлась около восьми вечера.
– Мы здесь, в деревне, рано ложимся спать, – объяснил Фил. Лоррейн, похоже, валилась с ног. А вот Джейми попросил разрешения остаться и посмотреть одиннадцатичасовые новости.