Волки выбирают пряности

Матлак Ирина

Продолжая расточать волны недовольства, Блэк поднялся с кровати и собрался идти к двери, как вдруг внезапно замер. Он буквально впился взглядом в лежащее на кровати платье. Я не сразу поняла, чем именно оно его привлекло, и лишь спустя несколько мгновений осознала, что его внимание направлено на фамильное украшение.

Отмерев, волк одним рывком схватил одежду и, не спрашивая разрешения, сорвал брошь.

— Эй! — попыталась возмутиться я, но меня попросту проигнорировали.

Хотя интерес к ней проявляли многие, настолько бурных чувств

она не вызывала ещё ни у кого. Как брошь не обратилась пеплом под взглядом волка, осталось для меня загадкой.

Пока я продолжала недоумевать относительно его поведения, Блэк бесцеремонно схватил меня за подбородок и повертел голову, пристально рассматривая лицо со всех сторон.

Несильно ударив его по руке, я попыталась вывернуться, но хватка стала ещё сильнее. Исследовав лицо, волк посмотрел мне в глаза, и на этот раз удивило то, что пеплом не стала я сама.

— Быть не может… — в негромком голосе Блэка звучало изумление. — Невозможно…

— Что? — спросила, чувствуя, как от волнения пересохло в горле.

Минуло всего одно мгновение — и волк уже скрылся за дверью. Даже заметить не успела, как он отпрянул, мелькнула смазанная картинка, и я осталась в одиночестве. Поведение Блэка стало последним штрихом в композиции преследующих меня странностей. Внутри царила полнейшая сумятица, но было ясно как день, что брошь ему показалась знакомой.

Поднявшись с кровати, я подошла к окну и, отдёрнув занавеску, посмотрела на улицу. По широкому полю, в сторону леса мчался огромный чёрный волк, который вскоре скрылся в вечернем сумраке.

Я злилась на себя за то, что растерялась и не смогла нормально расспросить Блэка о фамильном украшении. В следующую нашу встречу непременно добьюсь чётких ответов. И если он действительно что-то знает обо мне и о броши, то после разговора об этом буду знать и я.

Первую половину следующего дня можно было охарактеризовать всего одним словом — нервы. Спасала только работа в кафе, где я по-прежнему исполняла обязанности официантки. Вместе с Блэком из деревни исчез и Диан. Как пояснила Алиса, он уехал в город по каким-то срочным делам, и в её словах я услышала непрозрачный намёк на то, что эти дела напрямую касаются меня.

Ждать вестей сразу от обоих было просто невыносимо. Кто бы объяснил, почему в таких ситуациях всегда думается о чём-то плохом? Так и представлялось, как по возвращении волк с турьером принесут дурные известия.

Улучив свободную минутку, я сняла форменный передник и вышла на улицу. Сегодня на дворе царила настоящая весна — живая, тёплая и нежная, как прыгающие по дороге солнечные зайчики. Шелестела на ветру молодая листва, а воздух кружил голову ароматом свежей мелиссы.

Помнится, несколько недель назад я мечтала упасть в траву, оказаться наедине с природой и насладиться её чарующей гармонией. Почему бы не сделать это сейчас?

Решив, что в настоящий момент в кафе не многолюд…не многолисно, и моя помощь особо ни к чему, я неспешно пошла

по деревне. Несмотря ни на что, не могла не любоваться местными красотами. Когда-то мне в руки попали красивые акварельные открытки, на которых изображались домики, прелестные сады и узенькие улочки. Сейчас казалось, что я попала в одну из них и сама превратилась в красочное пятнышко. Всё окружающее действительно походило на красивую картинку. Но одновременно эта деревня дышала жизнью — настоящей, полной и многогранной. Такое вот странное сочетание.

Проходя мимо многоярусного здания с вывеской «Дом лисьей Покровительницы», я на миг остановилась. С интересом его рассматривая, подумала, что, должно быть, это что-то вроде лисьего храма.

Я подошла ближе и, запрокинув голову, посмотрела на верхний этаж. Крыша держалась на четырёх столбах, выкрашенных в ярко-красный цвет, а под ней висел медный колол. Как раз в этот момент там появилась облачённая в белые одежды лисица и дёрнула за верёвку. Колокол отозвался протяжным звоном, и по воздуху прокатилась вибрирующая волна.

От строения исходили волны силы, не оставившие меня равнодушной. И хотя я не была лисой, не отрывая взгляд от храма, невольно попросила:

— Пожалуйста, пусть всё будет хорошо…

Ветер подхватил сорвавшиеся с губ слова и взмыл вверх, унося эту просьбу на небо…

Еще немного понаблюдав за служительницей, я продолжила путь и вскоре вышла к полю. Молодая трава гостеприимно распахнула объятия и приняла меня словно родную дочь. Лёжа на спине, я широко раскинула руки и, закрыв глаза, дотронулась кончиками пальцев до влажной земли. Почувствовала, как искорки силы проникают внутрь через это прикосновение и наполняют душу теплом. Восхитительно до слёз — ощущать себя частью чего-то большого и важного. Маленькой, но значимой деталью целого мира.

И волнения притупились, отступили под натиском живительной силы, какую давали эти мгновения.

Наверное, увидь меня кто-нибудь в этот момент — принял бы за ненормальную. Но не здесь. Не в деревне лисов. Почему-то была уверена, что любой двуликий меня бы понял. Они чувствуют мир гораздо острее, чем многие люди. Хотя, наверное, тоньше ичши его не чувствует никто.

Вот так и сбываются маленькие мечты…даже в тревожное время есть место личному чуду.

Открыв глаза, я прищурилась от солнечного света и посмотрела на небо. Только весной оно бывает таким чистым и лазурным, будто нарисованным той самой акварелью.

В какой-то момент вспомнилась прочитанная накануне сказка. Тут же захотелось подорваться с места и, подобно Белому Северу, нестись по полю. Не оглядываясь и смотря только вперёд. Безоговорочно веря в то, что будущее обязательно будет светлым.

— Юта? — неожиданно вторгся в мой мирок знакомый голос.

Посмотрев в сторону деревни, я заметила приближающегося Руфа. Да…кажется, Диан звал его так. Лис широко улыбался и нёс в руках медовые соты.

— Угощайся, — предложил он, протянув их мне.