Волки: Закон волков. Тайны волков. Дух волков (сборник)
Шрифт:
Лапы упруго касались мягкого покрова из листьев, одевшего землю. Я пыталась вспомнить все, что нам в последние луны рассказывали об охоте, но не могла сосредоточиться. Первой охоты я ждала с детства, сколько себя помню. Охота – главное, что делает нас волками. Давным-давно мир был поделен на охотников и добычу, и волки сделались лучшими охотниками из всех. Легкие дают нам надежное дыхание и способность бежать долго; зубы из осколка волчьей звезды крепки и остры; от чуткого уха не укроются даже мысли зверей, от глаз – самое мимолетное движение, нос ловит тончайшие оттенки запаха, а лапы могут унести
До Великой Равнины, раньше казавшейся недостижимо далекой, мы добрались на удивление быстро. Я не была здесь с тех пор, как мы шли от зимней поляны к новому месту у лежачего дерева. Даже сейчас, осторожно ступив на траву лапой, я почти ожидала, что равнина поглотит меня или навеет прежнюю слабость и безнадежность. Однако ничего особенного не произошло. На равнине веяло запахом от меток Рууко и Риссы: любому волку было ясно, что здесь территория нашей стаи – такая же, как и равнина Высокой Травы, и любая другая часть наших земель.
Сейчас равнину заполняли лоси, чистый лунный свет обрисовывал их высокие горделивые силуэты. Аромат тел заглушал даже запахи жуков и муравьев в траве под ногами, от лосиных шкур исходило тепло. Огромные – намного выше коней, крупные, как два взрослых волка, – лоси поражали мощным мускулистым сложением, их длинные ноги явно были созданы для долгого бега. Громадные рога у самцов, раскинувшиеся на ширину не меньше лосиного роста, выглядели устрашающе. Интересно, какую шею надо иметь, чтобы таскать на голове такую тяжесть… О том, что будет с волком, поддетым на рога, думать не хотелось.
Слева от нас, у огромного полукруглого валуна, толпилось не меньше сотни самок, окруживших крупного самца; на другом краю равнины еще один самец возглавлял толпу вдвое меньшую. Судя по запаху, лоси на равнине бродили группами, где на одного взрослого лося приходилось несколько лосих, по краям таких групп паслись молодые самцы. Время от времени по равнине разносился резкий пронзительный рев.
Веррна, Иллин и Минн добрались до равнины раньше нас и уже носились между лосями. Рууко поспешил к ним.
– Подходящее время для охоты на лосей, – объяснила Рисса, ведя нас по краю равнины легким размашистым шагом, каким волк, преследующий добычу, способен бежать чуть ли не целую ночь. – На летней траве лоси нагуляли вес и силу, а сейчас они заняты спариванием и мало смотрят по сторонам. Самое время нападать.
Будто подтверждая ее слова, ближайший к нам самец поднял голову и взревел на всю равнину, заявляя остальным свои права на самок. Я чуть не выпрыгнула из шкуры от неожиданности: бежать почти вплотную к таким великанам – совсем
– Они собирают вокруг себя самок, с которыми намерены спариваться. – Хоть Тревегг и не упускал случая посетовать на старость, он дышал на бегу легко и ровно и ни на шаг не отставал от Риссы. – Сильные самцы в это время чутки, их лучше не трогать, могут сами напасть на охотника. Поэтому сейчас мы охотимся на самок. Они толпятся вместе, среди них есть слабые. Можно еще нападать на старых или совсем молодых лосей, неспособных увлечь самку. Они слабее других.
– Уж не знаю, кому они покажутся слабыми, – неуверенно сказала Марра.
Рисса остановилась, мы сгрудились вокруг нее, бурно дыша не столько от усталости, сколько от возбуждения. Аззуен с Маррой прижались ко мне. Рууко, Веррна и однолетки легко сновали между лосями, которые не обращали на них внимания.
– Наверное, лоси как-то чувствуют, что мы еще не охотимся всерьез, – предположил Аззуен.
– Верно, – кивнула Рисса. – Дичь, которая убегает раньше, чем мы начнем охоту, лишь показывает свою слабость. А распознавать, всерьез ли нападает волк, их учат еще в детстве.
– Иначе им пришлось бы только бегать, они просто рухнули бы от усталости, – добавил Тревегг.
Вдруг Иллин свернула и устремилась к ближайшей лосихе – явно без угрозы, просто испытать. Лосиха, увидев ее, вздернула голову и подняла копыто – и Иллин, уклонившись на бегу, пронеслась мимо.
– Лосиха показывает, что вцепиться в горло она не даст, – объяснил Тревегг и фыркнул. – Иллин могла бы и догадаться: самка еще полна сил и погибать не намерена. Выбрать добычу – на охоте главное. Не важно, насколько сильны ноги и остры зубы: если не думать головой – ничего не выйдет. Разум отличает нас от прочих, он-то и делает нас умелыми охотниками.
Я вздохнула: каждый раз взрослые говорят одно и то же.
– Послушайте, щенки! – рявкнула Рисса. Нетерпение владело не мной одной: Марра рычала так, что ее наверняка слышали на равнине, а Уннан беспокойно рыл землю лапами. – Смотреть – не охотиться: на поле вас захватит азарт, и все может кончиться бестолковой гонкой. Учитесь!
Я вспомнила, как пыталась охотиться на лошадей, и решила, что не повторю тех ошибок. Уши встали торчком, я выпрямилась и прислушалась к дыханию молодой самки, пробегающей мимо, – оно казалось ровным и легким. Тогда я попробовала поймать взгляд лосей, пасшихся группой неподалеку, и невольно поползла вперед на брюхе. Передние лапы отзывались болью после моих вылазок на холм у людского лагеря. Какая-то лосиха, увидев меня, взглянула прямо в глаза – и мое сердце подскочило чуть ли не к горлу.
«Кто ты такая, чтоб считать меня добычей? – казалось, говорила она, пригвоздив меня к земле надменным взглядом. – Еще многие годы мне бегать по траве, многие годы приносить телят. Не гневи меня: я затаптывала волков и покрупнее».
Она вдруг напомнила мне лошадей перед внезапно налетевшим на них безумием. Я встряхнулась.
– Та лосиха – не добыча, – засмеялась Рисса. – Обращай внимание вот на что: порой у них бывают паразиты, лоси устают и делаются медлительными. А у стариков из-за болезни костенеют суставы. Такое распознается по запаху и на слух.