Волков. Гимназия №6

Пылаев Валерий

— Удрал, зараза такая, — вздохнул я. — Ну, ничего. Никуда он от нас не денется.

Глава 21

Васильевский встретил меня привычной вечерней тишиной. В густеющем полумраке один за одним зажигались фонари, спешили по своим делам прохожие на тротуаре, катились автомобили и запряженные лошадьми повозки. Неторопливо постукивали колеса по рельсам под полом вагона, и под их монотонную песню часть пассажиров даже начала клевать носом.

Но не я. Обострившееся за последние сутки чутье проснулось минут десять назад — и с тех пор тревога только нарастала. Будто что-то острое и холодное кольнуло

в желудок, как только трамвай спустился с моста на Восьмую линию. Погода, как и последние дни, радовала теплом ранней весны, но вместо туч над домами повисло кое-что посерьезнее. Невидимое обычному человеческому глазу, но такое же тяжелое, серое и плотное. Уже готовое обрушиться на остров грозой.

— Ты смотри-ка… — пробормотал кто-то с передней части вагона. — Чего там такое творится?

— Никак, георгиевцы. Неужто опять какая-то дрянь вылезла?.. Тьфу!

Усатый господин на скамье по соседству прижался щекой к стеклу так, что чуть не уронил шляпу. Видимо, очень хотел рассмотреть что-то впереди, по курсу трамвая. За его изрядной фигурой я не видел ровным счетом ничего — так что просто поднялся и зашагал к выходу. Все равно моя остановка уже приближалась.

И, похоже, сегодня оказалась для трамвая последней. В полусотне метров впереди прямо поперек путей стоял здоровенный армейский грузовик, вокруг которого сновали силуэты в фуражках — и почти все вооруженные винтовками со штыками. Знаков отличия я разглядеть не мог, но усатый дядька наверняка не ошибся: для городовых развернувшаяся на Малом проспекте суета выглядела чересчур уж масштабной — а гвардейским полкам или жандармерии тут делать нечего…

Наверное.

Солдаты перекрывали дорогу. Или вовсе оцепляли весь квартал — на уходившей в сторону Смоленки Княгининской улице уже выстроился кордон: часовые, собаки и ограждения. Чуть подальше я разглядел еще одну машину, из которой вытаскивали что-то грозное и увесистое… изрядно напоминающее пулемет Максима.

Серьезная техника. Такую не станут таскать почем зря.

Я задумался — но лишь на мгновение. Здравый смысл подсказывал, что вояки и грозные георгиевские капелланы разберутся и без меня. Что на этот раз благородную и опасную работу — если придется, конечно же — сделают профессионалы, и бестолковому гимназисту не придется бросаться с сабелькой на зубастое чудище. Или ползать по сырым и темным подвалом в поисках людоедов из Прорыва. В конце концов, приключений на сегодня хватило и так. Эпическое сражение прошло успешно, и я заслужил отдых. Да и ссадины с синяками от кулаков восьмиклассников изрядно побаливали, намекая, что лучше бы вернуться к себе в мансарду под крышей, повозиться с примусом, перекусить — и ложиться спать. Что завтра меня ждет очередной день в гимназии, классы, перемены, драки…

Но любопытство все же оказалось сильнее — и вместо того, чтобы свернуть к дому, я, бодро помахивая портфелем, устремился прямо к кордону.

— Ну как так? А ну пусти, кому сказано!

Похожая на шарик тетка с авоськой сердито наседала на солдата у ограждения. Но тот будто и вовсе ее не замечал. Стоял, опершись на приклад винтовки и смотрел куда-то в сторону. Даже папиросу изо рта не вынул.

И правда — из георгиевских, с унтер-офицерскими погонами.

— Не велено пускать, — лениво отозвался он. — Ступайте, сударыня, не мешайте нести службу.

— Я тебе дам — не велено! Мне домой надо, на Симанскую!

— Нельзя на Симанскую. — Часовой выпустил в воздух клуб сизого дыма. — Потерпите. Вот наведем порядок — тогда и пойдете домой.

— Да чего ты там наводить собрался,

голубчик? — Тетка сообразила, что с наскока бывалого вояку не взять, и сменила тактику. — Мне всего-то на соседнюю улицу пройти — и сразу в дом. Богом клянусь — носа не высуну!

Я бы на месте часового уже начал терять терпение, но тот буквально воплощал собой невозмутимость — скучающую и чуть сонную. Вместо того, чтобы гаркнуть на всю улицу, он пыхнул папиросой и снова затянул свое «не велено».

Пока где-то вдалеке — примерно в полукилометре, через две-три улицы — не загрохотали выстрелы. Винтовки — не одна, а чуть ли не десяток, залпом, будто небольшой отряд принялся палить, накрывая разом несколько целей…

Ну — или одну, но большую.

— Господь милосердный…

Тетка разом притихла, втянула голову и стала чуть ли не вдвое меньше. Да и желания прорываться сквозь кордон к дому у нее явно поубавилось. Георгиевцы не просто так расставили посты на перекрестках. Перестраховались, конечно же — но, судя по стрельбе, что-то необычное на Васильевском действительно случилось. То ли очередной Прорыв, то ли его последствия — и посерьезнее одиноко бродящего по дворам Упыря.

— Что ж там у вас творится такое? — Тетка перехватила авоську левой рукой и перекрестилась. — Опять?..

— Не могу знать, сударыня, — строго отозвался часовой — и вдруг повернулся ко мне. — А вам чего надобно, любезный? Домой?

— Никак нет, господин унтер-офицер! — Я вытянулся, расправил плечи и разве что не щелкнул каблуками ботинок. — Я к его преподобию капеллану — по важному поручению.

— Да? Это какое же у вас поручение, господин гимназист? — усмехнулся часовой. — И к какому капеллану? У нас их тут сейчас изрядно понаехало.

— К этому… как его… — Я резво выхватил из кармана подаренную на днях визитную карточку — в которую, конечно же, так и не заглянул. — Дельвигу! Антону Сергеевичу. Велели срочно.

Ну же, Талант, выручай!

Обман даже мне самому казался до смешного неуклюжим и корявым… но, как ни странно сработал. Видимо, авторитет георгиевских капелланов среди простых служак был каким-то запредельным. И они уж точно не раздавали визитки кому попало — если самый обычный кусочек картона в моих руках сработал немногим хуже пропуска с гербовой печатью.

— К Дельвигу, говоришь?.. — Часовой недоверчиво прищурился — но все-таки шагнул в сторону, освобождая дорогу. — Ладно уж, проходи — он вот только на углу Симанской был — как раз догонишь. Только осторожно — от фонарей далеко не отходи! А то мало ли…

Последние слова я уже едва расслышал — помчался вперед разве что не бегом, пока часовой не передумал. По пути мне встретились еще несколько солдат с винтовками и даже один капеллан — тоже в кожаном плаще и с георгиевским крестом на вороте — но никто не сказал и слова. То ли приняли за кого-то из служивых, не разглядев в темноте гимназическую форму, то ли просто и помыслить не могли, что за кордон сможет проскочить гражданский.

А может, свое дело сделали понемногу «оживающие» способности: я очень не хотел, чтобы меня увидели раньше времени — и бытие, хоть и скрипом, но все-таки подстроилось под мои ожидания: я без особого труда прошагал по тротуару до соседней с Княгининской улице и свернул за угол.

Весь квартал будто вымер — даже окна в домах горели по большей части на верхних этажах. Солдаты наверняка разогнали местных жителей по домам, а те и сами были не против спрятаться за надежными и крепкими стенами… Наверное, уже не в первый раз сидели вот так, тихо, выключив в комнатах свет и занавесив окна.