Волков. Орден Святого Георгия
Шрифт:
Но мгновение шло за мгновением, и я все больше убеждался, что бой все-таки закончился – и закончился моей победой. Зал ресторана был почти пуст, и все же за нашей беседой наблюдало достаточно чужих глаз: рабочие, пара сибиряков в темном углу, дед Федор на лестнице… А когда Вяземский повысил голос, к ним наверняка присоединились и поварята с кухни. Возможностей силового решения нашей деликатной проблемы – если они вообще были – определенно становилось все меньше и меньше.
– Ладно… Господь милосердный, ладно! – Вяземский рухнул обратно на стул. – Просто скажите – чего вам нужно?
Глава 3
– Чего мне нужно? – усмехнулся я. – Правды. И ничего кроме правды. Чистосердечное признание облегчит вашу совесть.
– И мой кошелек? – Вяземский сердито сверкнул глазами. – Вы ведь этого хотите, сударь?
Удивительно, как все-таки сильно люди переоценивают деньги. Это почему-то свойственно даже тем, кто родился во дворце и за всю свою жизнь ни разу ни в чем не нуждался. Впрочем, аристократами в таких случаях движет не собственный печальный опыт, а, скорее, затаенное презрение ко всем прочим сословиям. Вяземский вряд ли интересовался моей биографией – и видел перед собой самого обычного гимназиста. Человека чуть ли не с самого дна дворянского общества. Того, кому можно заткнуть рот достаточно толстой пачкой купюр.
– Вот как? Хорошего же вы мнения о моей персоне… Даже обидно. – Я осуждающе нахмурился и покачал головой. – Нет, я не нуждаюсь в деньгах, ваше сиятельство. А если бы и нуждался – вряд ли мое молчание вам по карману.
– Зато свое я готов предложить совершенно бесплатно. Вы и представить себе не можете, куда лезете, милостивый сударь. – Вяземский огляделся по сторонам и закончил уже тише: – Если я заговорю, то вряд ли проживу дольше пары недель.
– Поймите наконец, ваше сиятельство. – Я облокотился на стол и подался вперед. – Вы уже погибли. Виновный в подобных преступлениях непременно ответит перед законом, дворянским собранием и лично государем императором. Рано или поздно – очевидно, это лишь вопрос времени. Такое не простят ни при каких обстоятельствах, и вас не спасет ни имя, ни лучшие столичные адвокаты, ни даже бегство. У российского правосудия длинные руки, и оно достанет любого. И в Баден-Бадене, и в Париже, и даже за океаном… Признаться, я даже не знаю, что хуже: отправиться на плаху или всю оставшуюся жизнь вздрагивать, услышав шаги за дверью. – Я поморщился. – Так или иначе – ваша судьба уже решена. Но пока еще можно спасти Катерину Петровну. И остальных, кого вы имели глупость втянуть в свои игры.
– Но как? – Вяземский мрачно ухмыльнулся. – Если вы сами утверждаете, что моя дочь уже во всем призналась.
– Пока только мне, – отозвался я. – А я умею держать язык за зубами – конечно же, при необходимости и только лишь в том случае, когда это не противоречит чести и долгу дворянина. А вы все еще можете взять всю вину на себя – и в таком случае мне не составит особого труда убедить следствие, что роль Катерины Петровны незначительна.
Я чуть смягчил голос и даже отстранился, чтобы Вяземский смог почувствовать себя спокойнее и увидеть во мне если не союзника, то человека, который в нужной степени имеет и желание, и возможность помочь его дочери. Похоже, мне удалось нащупать самое уязвимое место его сиятельства, и на этот раз даже почти не пришлось блефовать: пока информация не дошла до Дельвига и Геловани, я могу распоряжаться ею в собственных целях как угодно.
Так или иначе, сиятельная княжна куда полезнее на свободе, чем в кандалах на каторге.
– Конечно, ей тоже придется ответить за свои поступки, – продолжил я. – Однако его величество Александр Александрович справедлив и не забудет былых заслуг вашей дочери. Однако для этого нам всем придется изрядно постараться. – Я снова подался вперед и, строго сдвинув брови, закончил: – И для начала вы назовете мне имя.
– Боюсь вас разочаровать, но имени я не знаю, – буркнул Вяземский. – Мне его не называли.
– Кто не называл? – Я тут же зацепился за саму фразу. – Надеюсь, вы не станете убеждать меня, что у вашего загадочного учителя всего один ученик?..
– О нет. Полагаю, у него хватает последователей. И среди них немало тех, кто обладает не только капиталами, но и титулом.
Возможно, это было слегка завуалированной угрозой… А возможно, и не было. Вяземский явно очухался и уже почти не напоминал выброшенную на берег полудохлую рыбину, но ему пока не хватало пороху ни перейти в наступление, ни даже полноценно торговаться.
– Отлично… друзья из самого высшего света столичной знати. – Я чуть склонил голову. – Их имена вам, полагаю, известны?
– Доподлинно – очень немногие. Эти люди умеют хранить секреты. В сущности, я могу с уверенностью назвать всего одного. Того, кто меня… завербовал.
Вяземский начинал говорить через силу, зато теперь слова давались все легче и легче. На мгновение даже показалось, что он просто-напросто вешает мне лапшу на уши – слишком уж складной оказалась история о страшных секретах столичной знати. Впрочем, прямой обман я бы наверняка заметил, однако пока чуйка молчала: его сиятельство юлил, недоговаривал, пытался отделаться общими словами – но врать все-таки не решался.
– Имя, ваше сиятельство. – Я демонстративно постучал пальцем по краю стола. – Я начинаю терять терпение.
– Меншиков, – процедил Вяземский сквозь зубы. – Светлейший князь Александр Владимирович Меншиков. Уверен, вы знаете, кто это.
Фамилию я определенно слышал: наверняка его светлость вел родословную от того самого друга и соратника Петра Великого. В моем мире фамилия Меншиковых полностью растеряла влияние к началу двадцатого века, но здесь все вполне могло сложиться иначе.
– Александр Владимирович, – повторил я, чтобы получше запомнить. – А остальные?
– Могу только догадываться. – Вяземский заерзал на стуле. – Для встречи с ними я должен был доказать верность… Доказать делом.
Я едва смог сдержать ехидный смех. Похоже, его сиятельство занимал среди себе подобных не самое высокое положение. Скорее наоборот – оказался новобранцем, на которого спихнули всю грязную работу. И даже не потрудились выручить, когда он валялся при смерти в особняке у дочери.
Не лучший улов. Я надеялся добраться если не до самого колдуна, то хотя бы до его ближайшего сподвижника и товарища, но вместо них мне попался бестолковый старикашка. Удивительно, как ему вообще доверили хоть что-то – и особенно убойную магию.
– Доказать верность делом, – усмехнулся я. – Прямо какая-то масонская ложа.
– Избавьте меня от англицизмов, сударь. – Вяземский брезгливо поморщился. – И уж поверьте, все это не имеет к масонам никакого отношения.
– Без англицизмов? – Я приподнял бровь. – Как пожелаете, ваше сиятельство. Пусть будет тайное общество… И каковы же его цели?
– Вам не понять. Можете считать нас убийцами или сумасшедшими, если хотите. То, что мы делаем, займет годы или даже десятилетия, но однажды непременно принесет плоды.