Волна вероятности
Шрифт:
– Не мог, – согласился тот. – Я, правда, за все это время ни разу не выбрался в Тёнси. Но у меня заначки по всем шкафам и карманам. Сколько нашел, все принес.
Юрате залпом выпила кофе, отрицательно помотала головой в ответ на предложенный Тимом рис – на выбор, с соевым соусом, или подслащенный, с сухофруктами; ох, надо было все-таки не лениться и сходить в магазин! Взяла сигару у Самуила, но не стала прикуривать, просто зажала ее в зубах. Книгу не выпускала из рук, смотрела на нее так, словно вот-вот заплачет или, наоборот, демонически захохочет и в стену швырнет.
Наконец у Нади сдали нервы, и она трагическим
– Обложка никуда не годится, да? Я ее сама выбирала, но теперь она и мне разонравилась. С другой стороны, обложка должна не нравиться, а продавать…
– Обложка отличная, – сказала Юрате. – Даже не сомневайся. Просто я, понимаешь, потрясена. Вроде ничего сверхъестественного не случилось. Я придумала план, мы с вами договорились, вы поработали, и вот результат. Месяцем раньше, месяцем позже, все равно эта книга бы вышла. Она, собственно, даже не первая, у вас уже благополучно издали все, что я Тимке подсовывала. Только и разницы, что он авторские экземпляры в подарок не приносил. Короче, нормальный рабочий процесс. Но это рациональные рассуждения. А чувствую я себя так, словно небо на землю свалилось. Или, наоборот, земля улетела на небо. Вот прямо сейчас, набирая скорость, туда летит.
– Строго говоря, планета Земля и так находится в небе, – вставил Тим. – То есть, в космосе. Она постоянно через космос летит. Так устроено подавляющее большинство обитаемых реальностей, доступных наблюдениям наших ученых, в частности, все ТХ.
– Спасибо, я в курсе, – усмехнулась Юрате. – То ли видела в книжке с картинками, то ли сплетники донесли. Но это знание не отменяет остроты моих ощущений. Ух как мы летим!
Она положила книгу на стол, вышла на балкон и закурила. Собственно, правильно сделала, сигары из Тёнси сильнее шибают в голову, когда их рядом курит кто-то другой, а в маленькой квартире дым здоровенной сигары – это уже труднопереносимое, избыточное блаженство, никто на такое не нагрешил.
Самуил тоже вышел, встал рядом с Юрате, вдохнул вместе с дымом ее настроение, то есть сразу несколько настроений: злость, восторг, благодарность, досаду, ликование, нежность, тревогу – словно оказался в большой толпе. Спросил:
– У тебя неприятности?
– Да черт его знает, – сердито сказала Юрате. – Посмотрим. Вполне может быть. Голову оторвала бы!
– Кому?
– Кому надо. Если к вечеру не объявится, расскажу.
Самуил кивнул, отвернулся, сказал беззвучно, едва шевеля губами, на своем родном языке: «Нет у тебя никаких неприятностей», – и уже не сказал, а только подумал: «Потому что это как минимум нелогично. Не может быть неприятностей у таких как ты».
Юрате, конечно, поняла, что он сделал. Просияла, но укоризненно покачала головой:
– Ну ты рисковый мужик.
Самуил улыбнулся:
– Да ну, что мне будет. Здоровый же лось.
В глубине квартиры зачирикал звонок, из гостиной раздались скорбные стоны Тима и Нади – только присели, расслабились, и надо вставать, открывать. Потом из прихожей донесся Надин восторженный вопль: «Ой, какое чудо прекрасное!» – из чего Самуил, за много лет хорошо изучивший все ее интонации, сделал вывод, что к ним пришел кот.
– Ого как быстро! – обрадовалась Юрате. Отдала Самуилу сигару и пошла в дом.
«Так это, что ли, кот у нее потерялся? – удивился Самуил. – Тогда, конечно, понятно, почему она была сама не своя. Любая долгожданная радость, включая издание книги в иной реальности, меркнет, когда убегает кот. Но почему этот кот не вернулся домой, а явился сюда? Юрате его каким-нибудь хитрым заклинанием приманила? Могла. Или кот сам шел по следу? Ну, предположим. А как он в дверь позвонил?»
Самуил рассудил, что в прихожей и без него слишком тесно, а воображаемый блудный кот ничем не хуже настоящего, так что можно не особо спешить. Но услышав торжествующий вопль: «Убивать за такое!» – не выдержал и отправился выяснять, что там на самом деле творится. Вряд ли Юрате стала бы так орать на кота. И на соседа, наверное, тоже не стала бы. А на кого тогда?
Места в прихожей и правда не было. Поэтому Самуил в нее не вошел, а только заглянул. И увидел, что Юрате висит на Мишиной шее и одновременно его трясет, как фермер ленивую яблоню в неурожайный год. Миша при этом выглядел совершенно спокойным и не пытался сопротивляться, только держался за стену, чтобы устоять на ногах. Тим и Надя с открытыми ртами смотрели на эту мистерию, причем Надя прижимала к себе небольшую пеструю кошку, то есть наполовину Самуил все-таки угадал.
– Ага, вы знакомы, – наконец констатировал Самуил.
– Вместе служили в Монголии, – невозмутимо ответил Миша.
– Что?! – дружным хором переспросили Ловцы.
А Юрате расхохоталась. И перестала его трясти. Сказала:
– Не представляешь, как мне обидно, что ты там был без меня.
– Да я сам сразу понял, какого свалял дурака. Локти кусал. Зато Бусина. Ты же ее узнала?
– Еще бы. Где ты ее отыскал?
– Ну так в «Исландии». Зашел, там открыто, но пусто, нет никого. И вдруг – мяу. Наша Бусина! Я с этой кошкой вообще обо всем на свете забыл. Сидел на стуле, держал ее на руках. Гладил, а она мне жаловалась – ну, как умеет. Но я понял, что все негодяйские люди куда-то пропали, пока она спала, даже поесть не оставили и воду в миске давно не меняли, беда. И вдруг – бац! – ни стула, ни остальной «Исландии». Скамейка какая-то мокрая. Вокруг ТХ-19, моросит мелкий дождь, а в сердце такая тоска, словно я здесь уже тысячу лет на каторге, и этому не видно конца. Но главное, Бусина никуда не делась. Осталась со мной. Я ее наконец-то украл.
– Ты так долго грозился, что однажды это должно было случиться, – усмехнулась Юрате.
– Да, – кивнул Миша, – я тоже об этом подумал. Шутки шутками, но дал обещание – выполняй. Усадите меня куда-нибудь, а то лягу на пол в прихожей, и делайте что хотите. Я сюда каким-то чудом дошел. Голова, зараза такая, кружится. Не голова, а фуфло.
– Вот это точно, – согласилась Юрате. – У всех нормальные умные головы, а у тебя черт знает что.
Мимо дивана Миша промазал так лихо, словно решил развлечь присутствующих любительской пантомимой, а то вдруг им недостаточно весело и интересно. Но Юрате в последний момент его подхватила и усадила, куда положено. Пестрая кошка тут же заорала скандальным голосом и попыталась вырваться из Надиных рук.
– Бусина ко мне хочет, – объяснил Миша. – Ей со мной спокойней. Прости.
– Я вообще была уверена, что ты еще сладко дрыхнешь в соседней квартире, – сказала Надя, усаживая кошку ему на колени. – А ты с утра на ногах и успешно воруешь котов!
– Да, я продуктивный, – с достоинством согласился Миша. Осторожно, словно опасался задеть какую-то тайную кнопку и нечаянно выключить кошку, погладил пестрый загривок. Бусина замурлыкала и закрыла глаза.
– Как же хорошо, что в мире есть кофе! – вздохнул Тим. – Когда вообще ни хрена не понятно, все равно остается кофе. Его понимать не надо, можно просто сварить.