Волна
Шрифт:
– Тая, ты же не тяжелая?
– Мама, ты что говоришь? У меня ведь и справка есть.
– Есть, а вот признаков того, что я вновь стану бабушкой, нет.
А на третий месяц Анна Павловна, придя в гости к дочери, заметила ее, сжигающую тряпки.
– Ах ты, лгунья! Ты что же, всем соврала! Я так и думала. А то ж смотрю – не тошнит, живот не растет, козой скачешь. Как же так можно?
Тая, красная от стыда, заплакала:
– Мама, а что мне оставалось делать? Я же люблю его. Я думала, что после свадьбы у нас будет ребеночек,
– Ты понимаешь, что сломала нам жизнь? Ты Галке жизнь сломала! Что теперь делать?
– Мама, это не я подожгла склад, это она, честное слово, клянусь!
Анна Павловна ушла. Она не хотела больше видеть дочь.
Когда через два месяца Игорь и сам понял, что его обманули, он выставил жену из дома с ее вещами.
Она пришла с узелками к матери и та, пустив ее, сделала вид, что не замечает дочь. Такая у нее обида сидела на девчонку.
Два года Таисия слушала насмешки односельчан, ей было туго от того, что мать с ней общается сквозь зубы, а Игорь и вовсе избегает ее и с ненавистью прогоняет.
Однажды зимним вечером, когда Геночка лежал в лихорадке и звал маму, у Таи сжалось сердце. Как бы она не относилась к Галине, а племянника любила. И сейчас, когда восьмилетний малыш, плача и трясясь от жара, звал свою мать, она поняла, что он страдает. Сильно страдает без нее. Он так отчаянно плакал, что она сама хотела зарыдать. Ее и так переполняло чувство стыда за содеянное. Обернувшись, Анна Павловна посмотрела на дочь и спросила:
– Ну что, нравится? А ты смотри, смотри, любуйся на своих рук дело.
Ничего не сказав, Тая прошла в свою комнату, собрала узел и вышла. Она брела к сельскому совету, а навстречу ей шли девушки с поля.
– Привет, Таисия. Ты на танцы пойдешь сегодня?
– Нет.
– А то смотри, у нас ветврач новый, не женатый. Можешь с ним потанцевать, а потом заявить что беременна и женить на себе. Он даже красивее Игоря, и моложе. – Девушки в голос засмеялись, а Тая только ускорила шаг. Это никогда не кончиться, такой позор она сама себе устроила.
– Павел Владимирович, доставай бумагу, буду признание писать.– Она села за стол напротив председателя.
– Какое?
– Такое, которое мне еще два с лишним года назад нужно было написать.
Она сидела над бумагой и писала, писала, а слезы лились из ее глаз. Прочитав бумагу, председатель нахмурилась.
– Девка, ты белены объелась? Ты хоть знаешь, что с тобой за это будет?
– Знаю. И готова ко всему. Так, Павел Владимирович, вези меня сейчас же в город, пока я не передумала.
Председатель, кряхтя, поднялся из-за стола и потянулся к сейфу с документами. Положив ее бумаги на стол, он прошел в комнату за ключами от машины, что ему намедни выделили из города – негоже председателю такого большого села на повозке кататься.
А
Анна Павловна вздрогнула, когда услышала стук в окно. Только что она слышала шум подъезжающей машины. А когда-то уже так было..
Но увидев председателя, женщина выдохнула.
– Тьфу на тебя, Павел, ты чего людей пугаешь?
– Дочь твоя где?
– Чего случилось-то?
– А вот что случилось! – тряся перед ней листком с признанием, ответил председатель.
– Батюшки светы! Я так и думала, что дело нечисто! – пробежав глазами по строчкам. – Да как же? Неужто сама написала?
– Сама, сама. Совесть, видать, у девки проснулась. Быстро зови ее.
– Так нет ее дома! Как вышла час назад, так ее и нет. Ты ее последний видел.
– Она документы у меня украла. Неужто по темну куда-то собралась? Поеду искать ее.
– Павел.. Ты же ее в город не повезешь?
– Я обязан!
– Давай до утра подождем. Я прошу тебя! Как вдова твоего друга прошу..
Махнув рукой председатель вышел. Он даст ей время до утра, а потом поедет в город..
Долго проверяли все. Анну Павловну допрашивали. И так как дочь еще не нашли, она подтвердила, что Тая врала по поводу беременности и вполне могла оговорить невестку. И что по этой причине Игорь с ней развелся.
В лагерь бумаги об освобождении направили только через несколько месяцев.
****
Читая приказ об освобождении, Галина недоумевала. И тут ей показали листок, на котором было выведено признание Таисии. Что случилось? Что побудило ее написать это?
Она возвращалась домой. Ее сердце забилось от радости – совсем скоро она увидит своего сына, свекровь и родителей.
Подойдя к калитке, Галя окликнула Анну Павловну. У той выпало ведро из рук и она, всплеснув руками, выбежала навстречу невестке. Подбежав к ней, она заключила ее в объятия.
– Дочка.. Дочка.. Вот ты и дома!– Она заплакала.
– Я дома, дома, все хорошо.
– Сейчас же дам родителям знать, что ты вернулась.
Галя вошла в дом и подросший Гена бросился к ней с криком радости. Обняв сына, Галя огляделась:
– Мама, а где Тая?
Женщина изменилась в лице, в ее глазах мелькнула печаль.
– Мы не знаем. Никто не знает. Жива моя дочь, али нет, мне неведомо. Как тогда признание написала, как в воду канула.
– Она не могла? – Галя со страхом посмотрела на свекровь.
– Нет. Иначе зачем бы она свои вещи собрала? Я думаю, она добралась до города и где-то там обосновалась. Такая не пропадет. Если бы ее арестовали, дали бы знать.