Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании
Шрифт:
В следующей главе я попробую обосновать свои возражения, сейчас лишь замечу, что дело, конечно, не в этом. Любые средства хороши, коли они служат нравственному воспитанию молодого поколения. Но мне думается, что и в литературе и особенно в кино тема нашей сегодняшней морали, связанная с любовными переживаниями юности, ютится где-то на задворках серьёзного разговора о воспитании молодёжи. Больше того, вместо сильных характеров, пылкого сердца, готового бороться за любовь, тем самым утверждая высокую человечность, свойственную настоящим героям, мы иной раз показываем жалких хлюпиков, абсолютно
Приведу лишь один пример.
На одном из диспутов я получил записку: «Как вы относитесь к фильму «А если это любовь?» Об этом фильме идёт и ещё, вероятно, будет идти много споров. Те мальчики и девочки, о которых я рассказывал, вряд ли станут вспоминать, что существовали горячо любящие сердца Ромео и Джульетты. Ведь это вроде сказки, таких людей не бывает… А если перекинуть мостик к современности, то они могли бы сказать, что есть балет и духи под тем же названием — «Ромео и Джульетта». Ну а характеры, сила любви?
Какая там сила! Вот что показано в этом современном фильме. Мальчик и девочка, примерно того же возраста, что и в шекспировской трагедии. У них нет многолетней вражды семей, нет средневековых традиций… Впрочем, ничего нет. Даже в самом названии фильма поставлен вопрос: «А если?»
Я не уверен, нужно ли искать это «если», тем более что фильм вполне категорично даёт ответ: никакой любви не было, а существовало лишь некое неясное томление, присущее юности, на что почему-то ополчились ханжи и обыватели. Судя по фильму, почти все взрослые такие.
Слюнявая покорность, равнодушие без всяких признаков любви — вот что характеризует основного героя фильма. Но ведь сколько у нас настоящих героев, причем даже его возраста! Во имя любви, в борьбе за личное, а отсюда и общее счастье они преодолевают трудности и лишения, иной раз способны на подвиг, и уж конечно такой герой не сникнет перед сплетниками и ханжами.
Мне кажется, что молодые зрительницы, которые верят в настоящую любовь, не могут испытывать к герою фильма особой симпатии. Вспомните хотя бы сцену расставания на пустыре. Жалкое зрелище. Неужели это герой, которому бы следовало подражать?
Я не хочу писать запоздалую рецензию на этот фильм и упоминаю о нём лишь потому, что, созданный талантливым режиссёром, он может воздействовать на чувства и сознание молодёжи не в том плане, как бы нам этого хотелось. Ведь дело в том, что кино — наиболее доступное и впечатляющее зрелище, а вся классическая мировая литература, показывающая сильные характеры, трепетную любовь и её великую облагораживающую роль в жизни человека, порою не доходит до молодёжи.
Не по-хозяйски!
Впрочем, мне могут возразить: а что тут тревожиться? Ведь существует не только классическая, но и современная литература. Есть публицистика. Во Дворцах культуры, библиотеках устраиваются лекции и диспуты на эти темы. Народ интересуется. Что вам ещё нужно?
А нужно многое, и нечего закрывать глаза, что среди молодёжи есть не только такие, кто почти никогда не заглядывает в книгу, но и не ходит на лекции, лишь изредка бывает в кино, а чаще всего на танцах.
И это вовсе не потому, что ребята и девушки пустые, равнодушные. Они хорошо работают, заняты домашними делами, а других интересов в них пока ещё не пробудили ни семья, ни школа, ни коллектив.
Откуда-то появился термин «интеллектуальный кинематограф». Под этим понимают, что некоторые фильмы далеко не всем доступны, а только зрителям с «высоким интеллектом». Ну а как быть с другими?
В этой связи мне вспоминаются встречи на читательских конференциях в одном крупном промышленном городе. Ребята прекрасно выступали, умно, со знанием материала, поражали своей начитанностью, собственными, оригинальными мыслями. Они хорошо разбирались в искусстве. Короче говоря, это их мы по привычке называем «наш требовательный читатель», «наш требовательный зритель». Всё хорошо, всё правильно, и ради такого читателя, такого зрителя в меру сил и таланта художники создают свои произведения.
Но вот вместо помпезных залов Дворцов культуры с хрустальными люстрами, вместо огромных библиотек, где проходили эти встречи, я оказался в подсобных цехах завода-гиганта, в переплётном цехе типографии, где работают малоквалифицированные ребята и девушки, многодетные матери с нелёгкой заботой о семье… Хорошие, честные люди — создатели материальных и духовных ценностей… Да, да, и духовных, если понимать под этим воспитание детей.
Люди собрались в красном уголке во время обеденного перерыва, чтобы послушать беседу о воспитании. Здесь часто бывали лекции о космосе и кибернетике, о значении витаминов, о происках империалистов в колониальных странах. Слушали лекции и о современной литературе.
Но тут я не мог обратиться к ним, как обычно: «Дорогие читатели», так как чувствовал, что они не знают ни одной моей книжки, даже имени не слыхали. Был простой разговор, и я понимал, как он им нужен. Вопросы задавать стеснялись, но потом поодиночке отводили меня в сторону, о чём-то спрашивали, а я думал: какими мы иной раз бываем верхоглядами, равняясь только на высококультурного, образованного читателя или зрителя! Но есть совершенно другая категория читателей и зрителей. Они пытаются выбирать только «модные» книги, спектакли, которые вызывают споры — в лучшем случае — либо этакий небольшой «скандальчик». В основном это ограниченные… (Вы думаете, что скажу нечто вроде «советских битников», как об этом иной раз пишет западная пресса?) Ни в коей мере. Это уже не очень молодые домохозяйки, обеспеченные вполне приличными пенсиями.
Это от них зависела судьба Ольги Петровны, о которой я писал в главе «Только любовь».
Это они её воспитательницы! А сколько их? Полное отсутствие духовных интересов. Только мода, сплетни…
Я очень боюсь, что ещё не вымерли эти грязные законодатели… (нет, не мод, а житейского практицизма не нашего толка).
И вновь я обращаюсь к тем, кто создаёт материальные и духовные ценности. Забывать о таких людях нельзя. В нашем стремительном движении вперёд к светлому будущему надо почаще оглядываться, чтобы вовремя подтянуть тылы. Не каждому человеку доступно овладеть всеми сокровищами культуры, достичь высот знания, но человек может гордиться и тем, что в нём заложены прекрасные, добрые чувства.