Вольница обречённых
Шрифт:
В полном соответствии с замыслом, предельный князь Солоплажа принёс сваяльцам кровь и огонь. Пленных они не брали с самого начала. Попадавшиеся на пути мызы, хутора и посёлки безжалостно разрушались и выжигались, всех живших там сваяльцев от мала до велика убивали. Из-за постоянных набегов летучих отрядов, приводивших к большим потерям и заставлявшим строить укреплённые лагеря, продвижение вглубь сваяльских лесов шло очень медленно. Много времени уходило на то, чтобы отыскивать и разорять поселения. За войском Харитона тянулся шлейф сожжённых и разграбленных мыз.
Поначалу мирные сваяльцы не пытались прятаться, рассчитывая на то, что в эту войну всё будет как прежде. Но после того как в нескольких мызах все жители были показательно перебиты, поселенцы стали убегать из своих изб, когда к ним приближался
Поначалу Харитон находил в этой безжалостной тактике основу будущего успеха. Захватывая амбары и убивая скот, рать постоянно обеспечивала себя зерном и мясом. Уничтоженные мызы не позволяли летучим отрядам сваяльцев использовать их для снабжения и отдыха. Это само собой очистило тылы и через какое-то время риск подвергнуться удару крупных сил сзади значительно снизился. Но в то же время сопротивление сваяльцев также стало ожесточённее. Они тоже не брали пленных. А если брали, то подвергали их всяческим пыткам и умерщвлению.
Была и другая сторона. Воины, привыкшие к честным схваткам с равным по силе врагом, постепенно превращались в палачей и карателей. Бывший при войске отряд, набранный из приговорённых к смерти разбойников, естественно был первым из тех, кто увлёкся грабежами и убийствами. Им не нужно было для этого меняться, они просто продолжили делать то, что делали всегда. Вслед за ними началось разложение Гвардии Единого. Гвардейцы пришли в эти леса во имя обращения сваяльцев в новую веру. Именно этим они и занимались на словах, на деле же просто грабя избы и жестоко убивая детей и женщин. Очень скоро особых различий между гвардейцами и разбойниками уже не было. Последними водоворот бессмысленной жестокости поглотил ратников Дома Волковых. Бесстрашные воины, прошедшие со своим князем все сражения последних лет и походов тоже стали чудовищами в человеческом обличье. В короткий срок под началом Харитона была уже не княжеская рать, а многотысячное сборище жадных до преступлений негодяев. В первых мызах, что они сожгли, воины убивали жителей очень просто, как и привыкли. Один-два удара копьём или мечом и всё. Теперь же на их зверства было жутко смотреть. Изнасилованные и расчленённые женщины, дети, которым вырезали внутренности, посаженные на кол или сожжённые заживо старики. Иные воины стали собирать трофеи, достойные демонов. Харитон видел как некоторые хвастаются перед товарищами количеством собранных черепов. Кто-то отрубал руки и заботливо складывал их в мешки. С большой радостью приходили ратники в новые мызы, обвешанные гирляндами костей и пополняли там свои коллекции.
Видя такое разложение своих войск, Харитон и сам был ужасно удручён. В кого он превратился? Был князем, главой Большого Дома, а теперь он кто? Просто кровавый главарь шайки убийц. То, что эта шайка насчитывает несколько тысяч человек сути её не меняло. У Харитона уже не поворачивался язык назвать их воинами. Хотя и на людей его сброд походил всё меньше и меньше. Единственную возможность скорее прекратить гибель своей рати молодой князь видел в быстром достижении целей похода. Где-то в глубине сваяльских владений было их главное племенное городище, Околешье. Там были чертоги вождя и совета старейшин, самых уважаемых людей племенного союза. Взятие этого городища сулило победу. А значит и прекращение этой кровавой бойни. Он отдаст Всеславу свой долг и сможет вернуться в родной Удольчин. Поэтому Харитон гнал свою рать вперёд.
За их жестокость Элай покарал войско не только потерей дисциплины, боеспособности и человеческого обличья. В столкновениях с отрядами врага они несли всё более тяжёлые потери. Сваяльцы бились за свою землю, за свою жизнь. Воины Харитона за то, чтобы сжечь очередную мызу и пополнить свои трофеи. Каратель не может быть воином, а воин карателем. Но не только этим покарал Единый своих заблудших сынов. В войске Харитона свирепствовали болезни. Множество гибло от обморожений, особенно много жертв рустовесский мороз собирал из числа гвардейцев.
Продвижение вперёд всё сильнее и сильнее замедлялось. Наконец, настал момент, когда стало понятно, что свою роль тарана, сокрушающего ворота крепости, они сыграли. Было самое время, чтобы в крепость ворвались штурмовые отряды. Харитон послал группу с донесением для Всеслава. Князь призывал государя вести армию, чтобы добиться решающей победы. Но шло время, а державная армия всё не являлась на выручку. Вернувшиеся гонцы сообщили, что Всеслав просил передать, что начинает поход немедленно. Но знамёна с восьмиконечной серебряной звездой так и не появились. Тогда Харитон послал ещё донесение, а потом ещё несколько. Армия не явилась.
Предельный князь Солоплажа спешился на окраине мызы. Его ратники только вошли сюда и бесчинства едва успели начаться. Пойманные в ловушку обитатели не успели бежать и теперь подвергались издевательствам. Несколько гвардейцев пинали ногами немощного старика. Один ратник насиловал женщину прямо на морозе и без всякого стеснения. Потом перерезал ей горло и продолжил насильничать несчастную, не смотря на то, что кровь брызгала во все стороны. Боец, которого Харитон по прошлым походам знал как бесстрашного и благородного воина, раскроил своим топором череп какому-то мальчишке лет четырёх и весело засмеялся. Молодая женщина в разорванной одежде, стояла на коленях прямо в снегу и держала на руках мёртвого младенца, из животика которого торчала стрела. Она рыдала и сыпала проклятия в адрес убийц своего ребёнка. Потом по одеждам и походке признала в Харитоне важного человека и выкрикнула:
– - Сдохни ты, проклятый! Убийца! Наша кровь на тебе!
– - Заткнись!
– подскочивший ратник ударил её по лицу рукоятью меча. Рот и нос женщины превратились в месиво, а во все стороны брызнули выбитые зубы. Подбежали ещё двое, вырвали из её рук младенца, бросили его в снег, сорвали с женщины одежды и принялись насиловать.
Харитон отвернулся. Его ратники дошли до такой степени падения, что попробуй он им сейчас что-то запретить, они сами его убьют. Князь пошёл дальше. В избах выламывали двери, тащили оттуда съестные припасы, убивали скотину и поджигали постройки. Он понял. Осознал это уже давно, но осмелился проговорить мысленно только сейчас. Харитон попался в яму, вырытую для него Всеславом Строговым. И как попался! Сам в неё радостно запрыгнул. Ведь государь сразу говорил, что его цель это полное подчинение отпавших пределов Рустовесской земли. Время предельных князей ушло. Ты либо служишь, либо тебя вообще не будет. Дом Волковых станет частью новой знати Рустовесья. Дом Клыковых сгинул в пучине междоусобной войны. Дома Юрьевых и Булатовых уничтожены не без помощи Харитона. А Дом Волковых... Харитон последний, кто имеет бесспорное право на предельный престол. Остальные уцелевшие представители его Дома слишком мелки для этого. А сам Харитон не женился и не зачал наследника. Он посмел бросить вызов самому Всеславу, но сделал это сгоряча и не подумав вовсе. Всеслав же всё взвесил и принял решение. Прикинулся, что пошёл на уступки, а на деле? На деле столкнул легковерного Харитона, своего врага, со своими врагами сваяльцами. И ещё добавил сюда Гвардию Единого, которая тоже выступала против Всеслава. Лютогост, которого Всеслав оставил в Древгороде под предлогом необходимости обучения новых сил, умолял Харитона быть осторожнее. Говорил, что беспокоится за него. Но даже Лютогост не знал точно, что же задумал его старший брат.
И что теперь будет? Он сгинет здесь со своим войском, а государь объявит Солоплаж коронными землями? Харитон завёл свою рать так глубоко во владения сваяльцев, что отступать уже поздно, ему в тыл ударят отряды врага. А уходить придётся мимо уже разорённых селений, где ни ночлега ни пищи не найти. Единственное, что можно сделать, это идти вперёд и тем самым продолжая выполнять замысел Всеслава. Вот как надо планировать войны. Чтобы твои враги уничтожали друг друга, а ты просто пользовался плодами их глупости. И даже поняв, что к чему, не имели возможности выскользнуть из сетей.