Вольному – воля
Шрифт:
– Что...
Ролан хотел спросить, что здесь произошло, пока он барахтался в мутной водице небытия. Хотел, но едва смог произнести первое слово. Больно, и воздуха не хватает, да и язык распух... Но спасибо Марине, она снова поняла его.
– Ленька увел твою Аврору. А дверь открытой оставил, думал, что ты не жилец...
Ролан мотнул головой, не соглашаясь с Ленькой. Трясина загробного мира не отпустила его, пытается всосать его в свои глубины. Но он не сдастся. Он будет жить. Он чувствовал в себе запредельные
– В больницу тебе надо... И мне... А нельзя... Там, наверху, жуть что. Стреляли там, люди мертвые лежат... Оружие...
Ролан изогнул бровь знаком вопроса.
– Да, пистолет я видела... Из подвала выглянула... Больно мне очень, кровь едва остановила. Но я ходила, смотрела... Страшно очень...
Знак вопроса вытянулся в знак восклицания. Ролану нужно было оружие. И Марина это поняла.
– Я сейчас!
Она поднялась, и он увидел ее ногу, перетянутую самодельным жгутом повыше худо-бедно перебинтованной раны. Все в крови... Ей было больно идти, а ему еще больней говорить, но он все же попытался ее остановить.
– Погоди! – выдавил он.
Но Марина, похоже, не услышала его. Хромая, искореженная болью, она пробиралась к выходу во двор. Ролан не мог спокойно смотреть на нее. Ненависть к Зубодеру всколыхнула его изнутри, непослушные только что мышцы разжались в неистовом порыве, поставили истерзанное тело на ноги. В какой-то момент Ролан почувствовал себя зомби, оживленным каким-то потусторонним вливанием. Но зомби не чувствуют боли, а он едва не лишился чувств от тех ощущений, которые рвали его тело на части. Шатаясь, опираясь на прутья решетки, он выбрался из своей клетки, пошел по коридору.
Ноги несли его к другому выходу, который вел прямо в дом. Возле него он и пересекся с Мариной. Она возвращалась с вылазки, которая оказалась безуспешной.
– Нет ничего, – покачала она головой. – Люди лежат, а оружия уже нет. И живых никого нет... Ты иди в дом, а я за детьми...
Ролан мотнул головой. Если во дворе нет никого из живых людей, то это не значит, что и в доме так же тихо. Кивком головы он показал на лестницу, по которой без посторонней помощи ему не подняться...
Леньчик сначала обследовал трупы, собрал бесхозное оружие, и только затем отвел Аврору в дом, заперся с ней в спальне, откуда были видны закрытые ворота. Швырнул ее на кровать, расстегнул испачканную кровью рубашку. И в это время зашелестела рация, послышался голос Мотыхина.
– Данилыч, она же тебе сказала, все бабки давай!
– Кто такой Данилыч? – озадачившись, спросил у нее Леньчик.
Он расстегнул пояс, но джинсы снимать не торопился. Застыл как вкопанный, навострив уши. Пистолет по-прежнему был направлен на Аврору, хотя она и без того была парализована страхом.
– Управляющий комбинатом, я же говорила, –
Ее голос наложился на голос Ильи Даниловича.
– Может, хоть ты скажешь, что случилось?
– Аврору похитили. Требуют выкуп...
– Так надо же в милицию!
– Никаких ментов, понял? Деньги давай!
– Здесь только четыре миллиона в рублях и еще сто сорок тысяч в долларах...
– Думаю, им хватит, – сказал Мотыхин.
– Хватит! – радуясь, заорал Леньчик. – Сюда все вези, быстро! Через полчаса не будет, застрелю твою суку!..
– Только попробуй! – заорал в ответ Алик. – Из-под земли, мразь, достану!..
– Не рычи, козел! Бабки вези, живо!..
Леньчик бросил рацию на туалетный столик, рядом положил пистолет, стянул штаны до колен.
– Пока он едет, мы еще успеем! – похотливо осклабился он.
Аврора понимала, что будет избита в кровь или даже убита, если откажет ему. Но у нее в голове родилась спасительная мысль.
– Идиот! Тебе ехать надо!
– Куда?
– Ты доверяешь своим подельникам? Они Алика убьют, а сами с деньгами уедут...
– Ты, сука! Ты чо несешь?
Отморозок возмутился, но одновременно задумался, постепенно соглашаясь с ней.
– Делай что хочешь!
– Поехали! Со мной поедешь!
Он вжикнул «молнией», стал застегивать пояс, когда в дверях комнаты появился окровавленный Ролан. Аврора вздрогнула от страха и неожиданности, когда увидела его. В первый момент у нее возникла безумная мысль, что покойник восстал из могилы. А ведь она допускала мысль, что Ролан жив. Да и не хоронили его, чтобы он смог подняться из могилы...
Оцепенел на какие-то мгновения и Леньчик. Этих мгновений хватило, чтобы Ролан вплотную подошел к нему и двумя руками вцепился ему в горло.
Но Ролан был очень слаб, и ненависть, которой он исходил, не могла ему заменить здоровую мужскую мощь. И все же Леньчику пришлось поднапрячься, чтобы отцепить от себя Ролана и оттолкнуть его.
Ролан упал, и Леньчик вне себя от бешенства с силой ударил его ногой по груди, по кровоточащей ране.
– Убью, падла! – заорал он.
И снова ударил Ролана, хотя тот уже потерял сознание.
– Застрелю, мразь!
Если бы он прямо сейчас потянулся к пистолету, он бы еще успел завладеть им. Но его неистовство сыграло с ним злую шутку. Он снова пнул бесчувственное тело ногой, и на это ушло время, которым воспользовалась Аврора. Она первой дотянулась до лежащего на столике пистолета, схватила его, направила на Леньчика и даже нажала на спусковой крючок.
Она слишком нервничала для того, чтобы выстрел оказался точным. Но она могла бы достать ненавистного ублюдка со второго или с третьего раза. Только вот Леньчик не стал дожидаться, когда она его застрелит.