Вольноопределяющийся

Сухов Александр Евгеньевич

Оставив заплечный мешок с вещами под кроной одного из деревьев разбитого неподалеку от дворца парка, вооружился лишь двумя револьверами и парой изъятых у Петера и Франца армейских ножей, изготовленных в германском городе Золинген. Отличная сталь, прекрасно держит заточку. Если бы я не был способен контролировать рост волос на теле, в качестве бритвы использовал бы один из этих клинков, ну или оба поочередно.

Насколько мне известно, пленные русские офицеры содержатся под круглосуточной охраной в левом крыле здания.

Проникнуть внутрь дворца не составило ни малейших трудностей, даже убивать никого не пришлось. Часовой

у двери в специально оборудованную в качестве тюремной камены комнату по традиции спал, усевшись на подоконник. При этом винтовку из рук не выпускал. Мышцы расслаблены, так что шею свернуть спящему мужчине не составило труда. При этом с удовлетворением отметил существенное увеличение своей физической силы. Немного веса поднабрать и можно с уверенностью говорить о возвращении прежних кондиций.

Далее на повестке посещение караульного помещения. Тут все дружно спали, ибо ночь для правоверного мусульманина время еды в Рамадан и спанья в остальное время. Сейчас, насколько мне известно, не месяц обязательного мусульманского поста, выходит, бодрствовать не имеет смысла, даже если положено это делать по уставу.

Трех человек лежавших на кошмах в комнате отдыха бережно придушил. С крючка на стене снял нужный мне ключ и проследовал обратно к двери интересующей меня камеры.

Мой Дар ведуна не подвел, ключ прекрасно подошел к замку. Пара легких щелчков. Дверь распахнулась на густо смазанных жиром петлях практически бесшумно. Камера оказалась довольно ярко освещена тремя развешенными по стенам керосиновыми лампами.

А нехило так живут пленные офицеры. Кровати деревянные в количестве четырех штук с добротными матрасами и постельным бельем. И говном тут не пахнет как в бараке солдатиков. Даже недопитая бутылка вина на столе и недоеденная еда в тарелках. На кроватях четыре тела. Ага, двое моих старых знакомых. Один — лейтенант Новиков «знаток уставов», что когда-то отчитывал меня у входа в офицерскую столовую. Второй — и вовсе мой старинный знакомый, благодаря которому я оказался в армии, боярич Орлов. С удовлетворением отметил, что магические Источники у обоих буквально выгорели. По всей видимости, это случилось во время атаки вражеских чародеев. Поделом, не стоило им выпадать из общей обоймы и тем самым подставлять весь полк. Двое других были мне незнакомы. Сразу видно, что, в отличие от рядовых бойцов, эти от голода не страдают. Перегаром изрядно попахивает, значит, не один пузырь всосали. Суки высокородные! Их подчиненные с голодухи пухнут, а эти тут бухают, в комфортной обстановке.

Я понимаю, гнев мой в отношении пленных офицеров иррационален, от них, в общем-то, ничего не зависит. Посадили в барак — сиди. Поместили в комфортные условия — наслаждайся жизнью. Однако ничего не могу с собой поделать. Злюсь, как детсадовский карапуз на «злую няню», заставляющую ребенка есть невкусную манную кашу.

В камере оказалась еще одна дверь. Открыл, осмотрелся и был несказанно удивлен. Ба! Да у них тут и туалетная комната с унитазом и душевой. У меня аж все тело зачесалось — так захотелось принять душ и хорошенько оттереть кожу мылом и мочалкой. Однако не время и не место. Набрав в легкие побольше воздуха, громко гаркнул как на плацу:

— Господа офицера! Па-а-дъем! — После чего тихонько, чисто для успокоения собственных нервов добавил: — Мать их за ногу, на дворе война, а эти дрыхнут, как ни в чем не бывало, сибариты херовы. Вытаскивай

вас из дерьмища.

[1] Сарбаз (Сарваз) (перс. — дословно «рискующий головой»; солдат; рядовой)

Глава 20

Это было весною в зеленеющем мае,

Когда тундра надела свой зеленый наряд.

Мы бежали с тобою, опасаясь погони,

А за нами по шпалам шел легавых отряд…

Слова народные

Ночь, Луна закатилась за горы, окрестности освещает лишь тусклый свет звезд. Температура воздуха около десяти градусов. Цикады в придорожных кустах ведут свои бесконечные разговоры. Легкий ветерок шевелит кроны деревьев и обдувает разгоряченные лица пяти идущих спорым шагом мужчин.

Двоих из четверки освобожденных офицеров я знаю. Остальных даже хорошенько рассмотреть не успел, с ними познакомлюсь позже, сейчас не до взаимных расшаркиваний.

Мое появление было воспринято офицерами с энтузиазмом. Лишь Орлов, возможно, памятуя былые обиды, как-то кисло поморщился. Бывшие пленники быстро оделись и уже через пару минут были готовы к выходу из темницы, захватив с собой лишь теплые одеяла из верблюжьей шерсти. Трофейное оружие, от греха подальше я им не доверил, мало ли какие комплексы образовались в мозгах этих людей, упаси Боже, выйдут на улицу и начнут шмалять по первому встречному персидскому воину. А нам необходимо выбраться из этой задницы по возможности незамеченными.

Вид часового, сидящего у стеночки с повернутой на сто восемьдесят градусов головой весьма впечатлил господ офицеров. Взгляды их брошенные на меня были весьма противоречивы, Орлов смотрел с явно выраженным страхом, даже невольно коснулся рукой когда-то сломанной челюсти, остальные — с уважением, ибо понимали, что свернуть шею человеку задача нетривиальная даже для очень сильного мужчины, к тому же, мертвый страж вовсе не выглядел слабаком.

Нам повезло. Военных патрулей на пути из города мы не встретили, а несколько гражданских при виде внушительной группы взрослых мужчин предпочли шмыгнуть в первый попавшийся закоулок.

Наша пятерка находилась уже на окраине Махмудабада, когда небосвод на востоке сначала осветила яркая вспышка, вскоре до наших ушей достиг приглушенный звук отдаленного взрыва. При этом я отметил весьма интересный эффект — при отражении от окрестных гор акустические волны многократно пересеклись друг с другом, в результате интерференции получилось нечто напоминающее музыкальное произведение, исполненное в басовом ключе. Мои спутники также были впечатлены происходящим.

— Хорошо рвануло! — Восторженно прокомментировал рыжеволосый усатый мужчина на вид лет за сорок. К моему сожалению, жадные до разного рода драгметаллов персияне содрали с офицеров погоны, ордена и прочие регалии, поэтому званий обоих незнакомцев я не знал. У Новикова и Орлова ордена на груди во время боя собственными глазами видел, не сомневаюсь, что и у остальных они имелись. Впрочем, за этих я не переживаю, вернутся мгновенно восстановятся в званиях и наградах.