Волны огня
Шрифт:
— Помочь мне не может никто. — Слова эти вырвались у Шани невольно, и Дженни тут же нахмурилась:
— Твое решение уехать окончательное?
— Мэтрон уже знает и хлопочет о моем переводе.
— Значит, не имеет смысла пытаться тебя переубедить?
Шани покачала головой:
— Все решено. — Если бы она только могла рассказать всю правду! Возможно, это помогло бы ей справиться с чувством безнадежности, которое с каждым днем терзало ее все сильнее при виде холодного и мрачного безразличия со стороны Андреаса. Но рассказать правду она не могла, а потому лишь бесцветным голосом добавила: — Рождество я встречу уже дома.
— Так скоро? Это ведь меньше шести недель, — возмутилась Дженни, быстро подсчитав время в уме.
— Через пять недель, — уточнила Шани.
Дженни поднесла к губам чашку, не сводя с Шани полных удивления и растерянности глаз.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — в конце концов сказала она. — Но я уверена, ты будешь об этом жалеть. Я до сих пор не встречала человека, который уезжал бы с этого острова без сожаления.
«Это правда, сожалеть я буду, — думала Шани. — Горько сожалеть и не видеть света в конце тоннеля». Если бы только время могло повернуться вспять… Если бы она могла вернуть те последние четыре дня на Косе! Если бы она тогда вела себя немного увереннее и отбросила свои мнимые обязательства перед Брайаном. Она согласилась бы на медовый месяц… и теперь была бы вместе со своим мужем. Он так долго искал ее, а когда нашел, предложил прожить вместе всю жизнь… Во время отпуска он так старался, чтобы сделать ее счастливой, но она не сумела вовремя оценить его усилий. А теперь он просто устал; все его чувства к ней умерли, и надеяться больше было не на что.
С тех пор как он приехал на Кипр, Шани успела узнать его с разных сторон. Она видела дружелюбие и душевную теплоту, нежную заботу друга и пылкую страсть любовника.
Новость о ее отъезде вскоре разлетелась по всей больнице, но, к ее собственному удивлению, о причинах отъезда ее больше никто не расспрашивал. Должно быть, Дженни предупредила их, и все тактично не стали проявлять излишнего любопытства. Но слухи наверняка расползались; как и остальные, Андреас будет думать, что причина отъезда в Брайане. Если бы она только могла пойти к нему, сказать ему, что все это не имеет к Брайану ни малейшего отношения, что единственной причиной всему является он сам. Он был единственным, кто не говорил с ней о ее отъезде. Он вообще в последнее время будто бы впал в глубокую апатию и, хотя иногда он удостаивал Шани вежливого кивка, гораздо чаще забывал и о вежливости, попросту ее не замечая. В операционной он отдавал распоряжения, она их выполняла. После дежурств Дженни и другие сестры, которым выпадала смена с доктором Мэноу, вздыхали с облегчением. По-человечески он разговаривал только с пациентами, расспрашивая их о том, все ли их устраивает, удобно ли им и есть ли у них жалобы. И не приведи бог подвернуться ему под горячую руку, если пациент выражал недовольство. Лидия, как всегда, порхала вокруг него и бумажную работу, которую она теперь выполняла для нескольких докторов, зачастую брала с собой в дом Андреаса, даже когда он сам был занят в больнице. Конечно, мало кто удерживался от того, чтобы не прокомментировать происходящее, однако излишнего любопытства никто проявлять не осмеливался.
Однажды днем Лидия вошла в операционную, когда Шани делала приготовления для операции. Под мышкой она держала портфель с инициалами «А. М.», и на секунду Шани нахмурилась. Возможно, какую-то работу Лидия выполняет и для Андреаса. Шани вопросительно взглянула на непрошеную гостью, разговаривать с кем бы то ни было, а уж тем более с Лидией ей совсем не хотелось. Все ее мысли были заняты будущим ребенком. Она хотела мальчика, но ей почему-то казалось, что он родится светленьким, как она сама. Девочка, наоборот, вся пойдет в Андреаса, Смугленькая, с тонкими чертами лица и узкими, сильными ручками. Да, решено, она хочет девочку. Андреас, конечно, захотел бы мальчика, ведь все греки первым ребенком в семье предпочитали иметь именно мальчика. Но мальчик без отца пропадет… Позже, когда он будет взрослеть, ему будет очень не хватать отца. А вот девочке отец требуется куда меньше, так что нет, надо, чтобы была девочка, — Шани мысленно улыбнулась. К чему гадать? Ведь пол ребенка уже определен.
— У меня для вас сообщение. — Лидия подошла ближе.
— Я вас слушаю.
— Евиния из деревни просила меня передать вам, что ваш заказ готов. Вы ведь просили ее сшить несколько столовых скатертей.
— Благодарю вас. Я заберу их завтра.
— Я слышала, вы нас скоро покинете? — проговорила Лидия, мгновение помолчав.
— Да, вы не ошиблись.
— До Рождества?
— Совершенно верно. — Шани продолжала заниматься своим делом, надеясь, что Лидия поймет ее намек и уйдет, но девушка не двинулась с места.
— Все это очень печально.
Шани посмотрела на нее, вспомнив, с какой уверенностью Лидия рассказывала ей о их возможной помолвке с Андреасом, как только тот вернется из отпуска. Лидия надеялась, что он возьмет ее с собой и две недели вместе с ним приведут к желаемому результату. С собой он ее не взял, и она, видимо, решила, что он ездил на Кос один. Если бы она узнала, что был он там со своей женой, она была бы в шоке, это точно!
— По больнице ходят разные слухи относительно вашего внезапного решения, — продолжала Лидия, поняв, что Шани беседу поддерживать не намерена. — Персонал считает, что дело в молодом человеке, с которым вы поссорились. — Она приблизилась к Шани. — Но ведь дело совсем не в этом, не так ли, сестра? — этот не то вопрос, не то утверждение, произнесенное вкрадчивым голосом, заставило Шани резко вскинуть голову.
— Я не понимаю вас, мисс Мюррэй.
Лидия неприятно рассмеялась:
— Похоже, никто этого не заметил, но лично мне давно стало ясно, что у вас имелись определенные виды на вашего босса. Естественно, ничего нового в этом нет, медсестры довольно часто увлекаются докторами, хотя это редко к чему-то приводит. — Она секунду помолчала, затем добавила: — Думаю, вы поняли наконец, что ситуация безнадежна?
— Мисс Мюррэй, — проговорила Шани ледяным тоном, — не затруднит ли вас покинуть операционную?
Лидия прищурилась, лицо стало злобным.
— Я ведь, кажется, уже говорила вам, что требую к себе должного уважения, сестра. Вы забываетесь, и, будьте уверены, Мэтрон об этом узнает.
— Можете жаловаться, если вам угодно. Пока же, будьте так добры, не мешайте мне работать. — Она перевела взгляд на дверь. На пороге стоял Андреас. И Шани, и Лидия покраснели. Андреас переводил вопросительный взгляд с одной на другую. Все молчали.
— Что-нибудь не так? — в конце концов обратился он к Шани.
— Нет… все в порядке, сэр.
— Что здесь происходит? Лидия, почему ты здесь?
— Я пришла передать сестре Ривс сообщение, — улыбнулась та, удивленно качая головой. — И вместо того чтобы поблагодарить, она попросила меня выйти.
— Неужели? — он снова перевел удивленные глаза на Шани. — Это правда, сестра?
— Я поблагодарила ее. — На мгновение Шани забыла о своем положении. Забыла о том, что в больнице Андреас ее начальник, а не муж. — А она меня оскорбила! Я не желаю ее здесь видеть, так что будь добр, скажи ей, чтобы убиралась!
Мертвая тишина повисла над ними; дрожащей рукой Шани прикрыла губы, но заставить себя извиниться не могла — это было выше ее сил. Взгляд Андреаса изменился, он принялся строго отчитывать девушку, но ее не оставляло ощущение, что он делает это только для виду, поскольку смотрел он на жену не сердито, а скорее удивленно. Лицо же Лидии светилось триумфом и злорадством — она принимала весь этот фарс за чистую монету. Шани опустила голову, глядя в пол, и сжала ладони в кулаки. Лицо ее пылало, пока она выслушивала назидания мужа, злясь на собственную неосмотрительность и на Лидию, которой удалось-таки вывести ее из себя.