Вольные стрелки
Шрифт:
Группа физической защиты Вейсберга отличалась компактностью и мобильностью, а также исключительно чеченскими именами, по сути дела – защита чести, достоинства, деловой репутации и тела. Все это отпугивало энтузиастов, которые вынашивали идею поквитаться с Вейсбергом.
Военный городок Черный. К нему вели две дороги, одна из них – настоящий танкодром. Что касается третьей по счету дороги, то на текущий момент она являлась самой современной в столице.
– Будешь докладывать Харламову? – спросил Багдасаров.
– Ты плохо слушал
Да начала торгов оставалось два часа пятнадцать минут. И едва Цыплаков установил этот новый отсчет, факт продажи городка, хождения по лезвию вокруг него Сергея Харламова отошли на задний план и стали фоном. На первом месте – Ирина Харламова. Что касается Цыплакова и его маленькой группы, то он не хотел ввязываться в драку: Глумов убьет заложницу и сделает это хладнокровно. Пусть даже не сам он нажмет на спусковой крючок. Главное – собрать сведения, которые помогут настоящим профессионалам освободить заложницу.
Сараев подозвал Ахмеда Кушева, которого почему-то назвал ходячей альтернативой Сергея Глумова.
Они приехали в городок за три часа до начала представления, что соответствовало стратегии оперативных мероприятий. Они могли явиться на объект и в десять утра, но что делать в оставшееся до мероприятия время?
– У нас три часа в запасе, – напомнил Сараев. Этого хватало на то, чтобы проверить весь городок и разместить на проблемных местах по нескольку человек. Одним из этих мест был берег реки. Именно был, пока Сараев лично не побывал там и не пораскинул мозгами. – Глумовцы не станут торчать здесь до окончания вечеринки. Уберутся, когда надобность в заложнице отпадет. Так что нам придется выставить здесь пост. Трех или четырех человек будет достаточно.
Неудовлетворение в работе мог принести тот факт, что Сараеву не представилась возможность поработать с людьми, обслуживающим персоналом. Но дело в том, что большинство обслуги – люди проверенные. Во-первых, это официанты и повара из ресторанов братьев Хусейновых. Оба брата, разумеется, также были включены в привилегированный список приглашенных. Проблем со стороны лазер-джеев и музыкантов Муса Сараев не видел. Всего несколько человек, и они все время будут на виду.
Здесь было довольно сыро для долговременного хранения оружия, но месяц или два оно могло храниться без последствий, особенно если речь шла о российском и советском оружии.
Ирина Харламова приникла глазом к щели в перегородке. Она хорошо разбиралась в оружии, неплохо стреляла, в том числе из автомата.
Эти боевики, взявшие ее в заложницы, были вооружены автоматами «абакан», подготовились к операции основательно, как моссадовцы, сравнила Ирина Михайловна.
«Абакан» обладал несомненными достоинствами – высокой убойностью пули, кучностью при стрельбе форсированными очередями и малой, едва ощутимой отдачей. Из него можно было изрешетить машину так, что все живое из нее полезет мясным фаршем. Снабженный оптическим прицелом «абакан» в отдельных случаях мог заменить снайперскую винтовку.
Ирина Харламова два или три раза стреляла из автомата Никонова, один раз – в рамках программы «Жены офицеров». Женщины не стали обсуждать новые кулинарные рецепты и прочую глупость: в то время, когда их высокопоставленные мужья наблюдали за ученьями на полигоне, они отправились в тир...
Если группы антитеррора были вооружены пистолет-пулеметами, удобными для ведения огня в закрытых помещениях, то эта группа была полной противоположностью... «Абакан» был армейским автоматом.
Ирина наградила себя статусом заложницы, особо приближенной к важной персоне. Ей даже стало жутко от этого определения. Однако она для того себя и подогрела этим положением, чтобы набраться смелости.
Она мысленно перекрестилась, суеверно прикусив губу, и с решимостью на лице вышла к солдатам.
Кое-кто из них переглянулся. Кто-то остался неподвижен. Они будто поникли, почувствовав ответственность за содеянное, но не могли загладить вину. Харламова решила помочь им сделать этот шаг. Именно такое настроение и такие чувства, сравнимые разве что с материнскими, заполнили ее. Она просто-напросто не могла взять в расчет настрой солдат, как особый тренировочный режим.
Она отыскала старшего группы:
– У вас проблема. Только вместе мы можем решить ее.
– У тебя сейчас одна задача, – заметил ей Глумов, – живой остаться. Иди-ка ты на свое место.
Он встал, бросил товарищам:
– Пойду прогуляюсь.
Дорога 3-й категории. Танкодром. Она не вписывалась в представление Цыплакова о тактике похищения: это стремительность, прямота, отсутствие гибкости, где все расписано по секундам. Рукав, зеленая улица. Там, по его представлениям, стоял регулировщик, реальный или виртуальный, неважно. Он становится лицом к кортежу, выбрасывая руку с жезлом в сторону. И как только последняя машина вписывается в крутой поворот, проезд снова закрывается.
Цыплаков не нашел съезда на эту дорогу. На его месте высилась куча мусора. Дорогу завалило, пронеслось в голове Павла. К этому времени он сбросил скорость до черепашьей. Его уже подстегивали гудками машины, вынужденные плестись за ним, как вдруг впереди обозначился свежий след, словно пролом в стене амброзии. Нет, для «зеленой улицы» он не годился, но кто-то же проехал фактически через неприступную стену. Цыплаков больше не сомневался. Он включил правый поворотник и, прибавив газу, резко свернул с дороги. Сердце его сжалось, когда высокая и жесткая, как розги, трава ударила по бамперу, по капоту, нахлестала «восьмерке» бока...
Он выехал на поляну и, заглушив двигатель, осмотрелся. Совсем недавно здесь останавливалась легковая машина. На глиняном участке Цыплаков обнаружил следы нескольких человек. Они привели Цыплакова к месту пересечения главной и второстепенной дорог, и там он обнаружил нечто странное. Он споткнулся на ровном месте, разметав пустые пластиковые бутылки, и увидел на влажном грунте четкие отпечатки шин. Он еще толком ничего не понял, но в голове пронеслась победная мысль: «Вот где они проехали!» Они расчистили дорогу, а потом снова завалили мусором. Он не ошибся, и Харламову привезли сюда.