Вольные стрелки
Шрифт:
Второй свой выходной я провел с Зорей. Лежали в кровати, я занимался прожектерством. Меня мысль о том, что у нас теперь все есть несколько пугала. А ну как обленятся, да и перестанут мои идеи поддерживать? Надо искать новую цель да масштабную, чтобы много времени ей посвятить. Тут супруга меня, кстати, малость успокоила. Пока народ с мурманами тут жил, самой большой проблемой оказалась скука. Со мной было весело, сложно порой, но интересно. Учеба, рассказы мои, придумки новые, все это добавляло разнообразия. А тут за полтора месяца народ с тоски уже Азбуку от корки до корки выучил, счет до миллиона освоили почти все. Даже в игры уже наши сами стали вносить изменения, карточки новые делать. Так что любые мои начинания род готов был поддержать, лишь
Прожектерство мое было направлено на развитие села вместе с инфраструктурой. Я на Ладоге насмотрелся на кривые грязные улочки, понатыканные тут и там дома да сараи, и хотел у нас в селе этого избежать. Надо делать генеральный план села, и осуществлять его застройку. Плюс немаловажный фактор - я решил организовать бюрократию. Народу прибавилось, да и мои все подросли. Надо делать законы, порядки, документы, вводить перепись населения. А то у меня скоро ребенок будет, а я ему даже свидетельство о рождении справить не смогу. Для бюрократии же тоже помещения нужны, нужны архивы, нужна бумага, штампы, печати, да и прочее. Пленные опять же должны иметь явное свидетельство своего статуса, четкий сигнал, что его можно изменить, и видимое направление, в котором надо двигаться для изменения. Я тут поинтересовался, как рабов обозначают. Местные способы, вроде клейма, меня не устраивали. Его-то уже не уберешь, лучше штамп в паспорте сделать. С фотографией. Ну это потом.
Остаток сентября посвятил оформлению планов и разработке процедур. Пленные также жили в сарае, мы разве что развязали их. Они выли с тоски. Два раза в день Обеслав приходил с едой, кормил всех, и капал на мозги. Кукша пресекал попытки выйти из сарая, причем иногда даже с рукоприкладством. Женщины приходили периодически, и жалели подростков. Веселина так вообще "в тайне" носила им леденцы медовые, мы ее с дедом посылали специально. Раз в три дня водили их в баню. Мальчиков отдельно, девочек - отдельно. Хорошо еще, что после изнасилования, романтики "в горизонтальной плоскости" мы в сарае не наблюдали, видать, оба наших "маленьких гиганта большого секса" осознали причину насилия со стороны данов до подкорки мозга. В бане мы с Буревоем устраивали спектакли на тему "Не положено!" и "Ну давай чуть-чуть побольше им дадим". Роли расписаны, инструкции соблюдены, пленные на наши "разводы" велись. Мы подслушивали пару раз их разговоры вечерние, пока все шло по плану.
И по плану же настал момент, когда я собрал всех в актовом зале, и начал разъяснять политику партии:
– Родичи мои! Собрал я вас здесь, чтобы сообщить пренеприятное известие - у нас появляется бюрократия.
– Это вроде данов? Или болезнь такая?
– спросил дед .
– Хуже, много хуже. Это та сторона жизни, которая очень нужна, но съедает много сил и времени. Пока мы жили тут в стороне от всех, только своим родом, обходились мы без писаных правил, документов, только на родственном отношении. Пленные же наши нам не родичи, и правила для них должны быть. А чтобы правила те они не нарушали, нужно подать пример. Самим тоже тем правилам следовать, чтобы не могли они сказать, что вы тут по углам гадите, а нам почему нельзя? Да и новые люди могут появиться, как их заставить вести себя правильно, по-Игнатьевски? Нужны законы. Я тут слегка поработал, получилось у меня пока для внутренней жизни нашей такой вот свод.
Я выложил на стол результат своих трудов. Прошитые отдельными бечевками лежали Административный кодекс, Уголовный кодекс, Устав, Конституция. Последнюю я зачитал в слух, она не длинная. Там определялись границы действия этих документов, географические, в соответствии с международными договорами (а у нас был такой, с Лисом), закреплены права на жизнь, труд, образование и медицинское обслуживание, жилье, свободу перемещения. Эти права распространялись только на свободных граждан, как и право на собственность. Помимо свободных граждан были еще две категории - зависимые, и гости. Слово раб я убрал, оно мне слух режет. Зависимые граждане делились на десять групп,
Право голоса закреплялось за каждым гражданином, причем реализация его была через представителей. Представители были от семьи, рода, племени или населенного пункта. Семья определялась как муж, его жены, и их дети. Закладку на многоженство сделал специально, у нас тут перекосы по гендерным признакам даже у пленных.
Этим правом решались общегосударственные вопросы, ввод новых законов и правил. Им же выбирался глава общины, который занимался распределением ресурсов. Денежная система предполагалась позднее, как и налоговая, поэтому пока ресурсы распределялись посредством военного коммунизма, то есть все в одну кучу и из той кучи всем. Там вообще много закладок на будущее было, не реализованных, но надо чтобы народ привык ходя бы к этому.
Порядок приема новых граждан был также реализован через право голоса. То есть, если к нам придет кто со стороны, мы должны проголосовать вместе, и тем голосование определить, достоин ли кандидат быть членом нашего общества. А если нас станет много - то голосовали представители семей, родов, племен, как получится.
Общество, кстати, теперь называлось Государством. Глава государства пока не именовался никак, просто глава, это было предметом обсуждения. Административное деление было в зачатке, вся территория относилась к нашему селу, которое должно стать городом.
Конституция определяла также документы, по которым регулировались отдельные процессы в нашей жизни. Устав - воинские требования, Уголовный кодекс - ответственность за криминал, Административный - все остальное. Он как раз и определял повседневные правила жизни, порядок учебы, порядок перехода из зависимого гражданства в вольное зависимых граждан по "карьерной лестнице", по группам, порядок приема гостей на территории, их права и обязанности. Там же были перечислены службы и ведомства, которые у нас со временем появятся, и их род деятельности К ним относились управа, милиция, суд, тюрьма, медицинские учреждения, архив, картографическая служба, школа и университет, и армия. Армия была призывной и профессиональной одновременно, все вольные граждане должны быть готовы с оружием в руках защищать себя, это было одним из отличительных признаков от зависимых граждан, тем оружия не положено вообще.
Также большой раздел Административного кодекса был посвящен документальному сопровождению нашей жизни. Пока нет паспортного стола, этим должна была заниматься управа, а так как и ее нет - то ложиться это на плечи того, у кого на это есть время. Каждому, зависимому и вольному, гражданину выдавался паспорт, его бланк я тоже принес. Гостям выдавалась загранпаспорт, другой документ, похожий на паспорт, но меньше размером и со сроком действия. Получилось наоборот относительно моего времени, не государство выдает своим гражданам "загранник", а мы выдаем его приезжим из других стран. В паспорт я планировал вписывать практически все, что относилась к статусу жителя нашего государства. Его фамилию, имя, отчество, род, племя, место рождения, отличительные признаки, вроде родинок, статусы с датами перехода из одного в другой.
Скатиться по наклонной, перейти в статусе вниз, кстати, по моим документам было можно, это было в Уголовном кодексе прописано. За отдельные преступления, было предусмотрено лишения вольности, вплоть до первой категории. Например, за убийство. За убийство лося в нашем лесу полагалось минус три группы по вольности, а то я Машку с Васькой так и не увидел с тех пор как вернулся. За ущерб от краж или порчи имущества был кратный штраф в виде трудовых отработок, за нарушение общественного порядка - тоже.