Вольный народец
Шрифт:
Всяко-Граб отшвырнул свою желтую шляпу и выхватил меч.
— Что ж, приступим, — сказал он. — Эта редиска щас получит худший прострел в кишках, какой только бышь!
— Урежем марш! — заорал Псих-Вулли.
— Нет, продолжайте грести! — сказала Тиффани.
— То не по-фигловски — стояшь спиной к врагу! — крикнул Всяко-Граб.
— Но вы гребете спиной вперед! — указала Тиффани.
Пиксти выглядели удрученными.
—
— Гребите же! — настаивала Тиффани. — Мы почти у маяка!
Ворча, потому что даже если они видели правильный путь, они продолжали двигаться неправильным способом, пиксти налегли на весла.
— Это очень большую главу мы здесь получили, ты вишь, — сказал Всяко-Граб. — Как бы ты сказашь, насколько велика эта глава, бездомный?
— Ах, я б сказашь, что она оч огррромна, Граб, — ответил Уильям, сидящей в команде на другом весле. — Я бы даже сказашь, огррромадна.
— Что, до такой степени?
— О, да. Огррромадная полностью подходит…
«Он уже почти рядом», — подумала Тиффани.
Это должно сработать. Это мой сон. В любой момент. Теперь в любой момент…
— А как бы ты сказашь, насколько она близка? — светским тоном осведомился Всяко-Граб, в то время как лодка вертелась и подпрыгивала почти у самой китовой пасти.
— Это очень интеррресный вопрос, — ответил Уильям. — И в ответ я бы сказашь: крррайне близка, да, крррайне.
«Теперь уже в любой момент, — думала Тиффани. — Я помню, что мисс Тик говорила о том, что нельзя верить снам, но она не подразумевала, что нельзя надеяться. Э… теперь в любой момент, я… надеюсь. Они никогда не разлучаются…»
— Фактически, я зашел бы так далеко, чтобы сказать, чрррезвычайно близка… — начал Уильям.
Тиффани сглотнула и понадеялась, что кит не сделает того же самого. Между зубами и лодкой оставалось примерно тридцать ярдов.
И вдруг их заслонило друг от друга деревянной стеной, двигающейся мимо, рассекая волны.
Тиффани смотрела, разинув рот. Белые паруса засияли в штормовых облаках, проливающих водопады дождя. Она смотрела на мачты и реи и на моряков, выстроившихся в шеренгу на палубе и отдающих честь. А затем корма судна веселого моряка исчезла в тумане, но не раньше, чем Тиффани увидела большую бородатую фигуру у штурвала, одетую в желтый дождевик. Он обернулся и махнул всего один раз, прежде чем судно исчезло в темноте.
Ей с трудом удалось встать, потому что лодка качалась на волнах, и крикнуть возвышающемуся киту:
— Ты должен преследовать его! Ты должен делать так! Ты преследуешь его, он преследует тебя! Бабуля Болит говорила так! Ты не можешь не сделатьэтого и остаться рыбой-китом! Это мой сон! Мои правила! У меня в этом было больше практики, чем у тебя!
— Больсая лыба! — закричал Вентворт.
Это было еще более удивительно, чем кит. Тиффани уставилась на своего младшего брата.
— Больсая лыба! — снова крикнул Вентворт.
— Правильно, — сказала Тиффани восхищенно. — Большая рыба. И, что особенно интересно, кит вообще не рыба! На самом деле он млекопитающее, как корова!
«Ты только что это сказала? — спросило ее Ясномыслие, потому что все пиксти замерли и уставились на нее, в то время как лодка кружилась в прибое.
— Впервые он сказал что-то не о конфетах и не «Лили-лили», а ты всего лишь поправилаего?»
Тиффани посмотрела на кита. У него были проблемы. Но это был кит, кит, которого она видела во сне много раз после того, как Бабуля Болит рассказала ей эту историю, и даже Королева не могла ей управлять.
Кит неохотно развернулся и нырнул вслед за кораблем веселого моряка.
— Больсой лыба посел! — сказал Вентворт.
— Нет, это млекопитающее… — сказал рот Тиффани прежде, чем она успела его захлопнуть.
Пиксти все еще пялились на нее.
— Это только для того, чтобы он все понимал правильно, — пробормотала она, оправдываясь. — Эту ошибку делает много людей…
«Ты превратишься во что-нибудь вроде мисс Тик, — сказало ее Ясномыслие. — Ты на самом деле этого хочешь?»
— Да, — сказал голос, и Тиффани поняла, что это опять она. В ней поднялась радостная злость. — Да! Я — это я, осторожная и логичная, и я ищу значение вещей, которые не понимаю! Когда я слышу, что люди говорят неправильно, я зверею! Я хороша с сыром. Я хорошо читаю! Я думаю! И у меня всегда с собой кусок веревки! Вот я какая!
Она остановилась. Теперь на нее таращился еще и Вентворт. Он хлопал глазами.
— Больсая водная колова посла… — предложил он кротко.
— Правильно! Хороший мальчик! — сказала Тиффани. — Когда вернемся домой, ты получишь однуконфету!
Она увидела множество фигловскихглаз, все еще смотревших на нее в сильном волнении.
— Ты не против, если мы того? — спросил Всяко-Граб, нервно взмахнув рукой. — Прежде, чем эта ры… Прежде, чем та китовская корова вернется?