Волокнистый камень
Шрифт:
Древняя легенда
О чем эта книга? И что это за волокнистый камень? Разве такие существуют? — спросит тот, кто никогда не держал в руках кусочка асбеста. Но если вам доводилось видеть асбест, то вы согласитесь, что
Народ ласково назвал асбест «каменной куделькой», «горным льном» и сочинил о нем много красивых легенд.
В одной из легенд рассказывается о маленьком таежном поселке, куда однажды пришла незнакомая девушка.
Она построила себе шалаш из веток и поселилась в нем. Приветливая и веселая, она вскоре всем полюбилась.
Да и хороша же была красавица, назвавшая себя Тиллой! Это имя на одном из древнейших языков человечества означало «негоримая», но жители поселка не знали, конечно, того языка. Им попросту нравилась высокая, крепкая, как молодой дубок, девушка с сильными руками и звонким голосом. Всюду она поспевала первая: и в работе и в задорных играх. Парни заглядывались на Тиллу, а она только смеялась, глядя на их смущенные, краснеющие лица, и говорила: «Старая я, ох, какая старая… Смотрите!» — и распускала по плечам свои удивительные волосы.
И что же это были за волосы!
Трудно описать словами их красоту. Они казались совершенно седыми, но блестели по-молодому. Они падали до самой земли и окутывали Тиллу сплошным покрывалом. Девушка делалась задумчивой, глаза ее смотрели на всех ласково и спокойно.
Шли годы. Все друзья Тиллы давно поженились, а Тилла была по-прежнему молода лицом и все так же бойка в работе.
Каждый вечер, когда солнце пряталось за ночные тучи, она обходила поселок из края в край, улыбалась прохожим, ласкала встречных детей, а подойдя к озеру, распускала свои блестящие волосы и долго сидела, глядя в темную воду.
Никто в эти минуты не мешал Тилле. Стареющие женщины и их мужья верили, что эта вечно юная девушка охраняет их детей от болезней, а их дома от диких зверей и злых духов. И только одна, самая некрасивая из женщин поселка, беззубая Мыква, завидовала неувядаемой красоте Тиллы.
Молодежь по-прежнему окружала Тиллу. Юноши приносили ей цветы, девушки вплетали их в ее пышные волосы. Ночи напролет ходила она по лесу со своими друзьями, пением и плясками спугивая ночных птиц. А наутро, еще более прекрасная и свежая, шла на работу, удивляя всех ловкостью и неистощимой силой.
Однажды в мирный таежный поселок ворвались вооруженные воины на взмыленных конях.
Самый главный воин, узколицый, на белом стройном коне, собрал всех от мала до велика и, оглядев, сказал:
— Завтра утром вот сюда, к этому кедру, каждый из вас должен принести все лучшее, что у него есть: шкуру песца или тушу лося, невод рыбы свежей или вяленой, птицу любую съедобную, а у кого ничего нет, пусть поищет камешков веселых… И помните, кто попытается что-нибудь утаить, будет брошен в костер, а дети и жена уведены в плен…
Старики стояли, почесывая кудлатые бороды. Женщины
И так она полюбилась предводителю, что он тут же изменил свое решение.
— Ну, вот что, старики, освобождаю вас от всякой дани. Отдайте мне только в жены вот эту девушку. Не придет — спалю все селение!
Заволновался народ, а Тилла пошла к берегу озера, распустила свои волосы и присела на камень у самого края воды.
Вокруг толпились друзья, не решаясь сказать ни одного слова. Только завистливая Мыква шипела и надувалась, как лягушка:
— Не должны же мы все погибнуть из-за этой гордячки!
Вот уже сумерки спустились над тайгой. Вот уже вышли с факелами злые воины в ожидании рассвета, а Тилла все сидела неподвижно над маленьким темным озером.
Одна за другой гасли звезды, и казалось, что это происходит значительно быстрее, чем в прежние ночи.
Последняя звезда побледнела и растаяла, а Тилла, точно забыв о времени, склонилась над розовеющей водой.
— Тилла, спаси нас! — закричали старики, в отчаянии глядя на воинов, которые приближались к шалашам, держа в руках зажженные факелы.
— Тилла, спаси наших детей!
Тилла подняла, наконец, глаза и тихо сказала:
— Не тревожьтесь, все будет хорошо.
Но в эту минуту злая Мыква выхватила у одного из воинов горящую палку и бросила ее в Тиллу:
— Сгори же и ты!
Вспыхнуло платье на седоволосой девушке, загорелись башмаки, костяной гребень в волосах. А Тилла встала во весь рост, стряхнула с себя горящие тряпки, и тут только все увидели чудесную силу ее волос. Серебряное покрывало защитило ее до самых ног. Около нее догорали остатки платья, пылали прошлогодние сухие сучья, языки пламени лизали стволы кедров, а Тилла стояла, защищенная своими волосами.
— Смотрите, смотрите, она и в самом деле колдунья! — кричали женщины, боясь приблизиться к огню.
А Тилла, подняв руки над головой, такая красивая, какой ее еще никто за много лет не видел, заговорила:
— Тилла не горит. Тилла не погибает. Тилла живет, вечно юная и вечно старая, как сама земля. Тилла не боится ни смерти, ни огня. Смотрите…
И все увидели, как, отрывая кончики своих волос, Тилла бросала их в огонь, и огонь, укрощенный, стихал, а вскоре и совсем погас.
— Я жила среди вас, охраняя ваших детей и ваши жилища, предотвращая молнии и смиряя злых духов. А теперь я ухожу… Прощайте.
Никто не решался удержать эту необыкновенную девушку. Все молча смотрели ей вслед, и даже притихшие воины любовались Тиллиными волосами. Белые, как пух тополя, они приобрели золотистый оттенок, точно в них остался отсвет пламени.
Куда ушла Тилла, никому не известно. Говорят только, что там, где она разбрасывала кончики волос, выросла горная куделька, серебристо-белая, с желтым отсветом пламени, пушистая и негоримая.
И в других местах, где такую кудельку находят, помнят о седоволосой девушке, бродившей по земле от одного селения к другому…