Волокнистый камень
Шрифт:
О первооткрывателях
Встретившись однажды с Константином Емельяновичем, я обрушила на него все свои недоуменные вопросы.
— Подождите, подождите! — замахал он руками.
Руки у него были короткие, пальцы тонкие, почти детские, а лицо такое веселое и доброе, что, глядя на него, хотелось улыбаться.
— Пожалуйста, не обо всем сразу! — сказал он умоляюще. — Давайте разберемся… Вас тревожит судьба промышленности? Вполне похвально… — Константин Емельянович добродушно и чуть насмешливо улыбнулся. — Люди
Мне оставалось только согласиться. Я знала, что за этим вступлением последует какой- нибудь интересный рассказ об асбесте, один из тех многих, которыми была богата память моего старого друга.
Так оно, конечно, и случилось.
— Видимо, асбест знали еще задолго до нашей эры, — начал Константин Емельянович. — В глубокой древности, когда не существовало самой примитивной металлургии, негоримое волокно употреблялось для различных изделий. Их обнаруживают во время археологических раскопок, причем во многих местах: в Палестине, у нас, на Урале, в древней Индии и на юге Европы.
Может быть, более распространены они были в землях древнего Востока: Китае, Индии. Но конечно же, не индусские священнослужители открывали асбест! Они воспользовались открытием, сделанным их далекими предками. Вероятно, тот, кто первым наткнулся на волокнистый камень, не носил торжественных священных плащей. Скорее всего он вообще не имел никакой одежды.
Но все это было так давно, что об этом можно только сказки сочинять… А если обратиться к временам историческим, то первой страной, где нашли залежи асбестов, была Италия. Уже в конце семнадцатого века здесь существовало корсиканское месторождение.
Корсиканцы добывали асбест и перерабатывали его в негоримые ткани. Позднее, в восемнадцатом веке, жители некоторых селений в Пиренеях тоже занялись добычей асбеста, плели из него пояса, ткали салфетки и ленты.
Но вот в 1720 году прошел слух, что где-то в России, на далеких Уральских горах, открыты большие залежи волокнистого камня и будто сделал это открытие крепостной крестьянин Сафон Согра.
Вот что известно об этом удачливом и зорком следопыте.
Жил он в Невьянском заводе, который, как и многие другие уральские заводы, принадлежал Никите Демидову.
Однажды, поднимаясь вверх по горе, Сафон Согра нашел несколько невиданных дотоле камешков. Они состояли из плотно прилегающих друг к другу шелковистых волоконец. Долго забавлялся Сафон, растрепывая каменные нити, и, наконец, решил показать свою находку хозяину.
Демидов тотчас оценил огромное значение открытия. Это был человек практичный, он хорошо знал, что асбест может иметь успех на мировом рынке.
Гору, где Сафон Согра нашел волокнистые камешки, назвали Шелковой. Демидов быстро организовал здесь добычу асбеста, и вскоре демидовские крепостные девушки вязали из асбестовых нитей тончайшие перчатки, чулки, причудливые кружева и нарядные дамские сумочки.
Далеко за пределами России
Но надо сказать, что невьянское производство каменных кружев просуществовало недолго. Да и неудивительно. Потребители безделушек, изготовленных из негоримых волокон, были немногочисленны. А иного применения асбесту еще не находили.
Потребовалось целое столетие после открытия Сафона Согры, чтоб асбест был оценен как вещество не только красивое, но и очень полезное.
Оценили его строители паровозов, создатели тепловых и силовых установок.
Во всех странах начались энергичные поиски асбеста. Итальянцы нашли у себя два новых месторождения: в долине Суза и в долине Аоста. Талантливая женщина по имени Елена Перпенти научилась изготовлять бумагу из асбеста и открыла в Пьемонте небольшое предприятие.
Но слава всех прежде известных месторождений померкла в 1876 году. Мир был потрясен известиями о богатейших залежах волокнистого камня в Канаде, в провинции Квебек.
Асбест из Квебека начали вывозить во все страны мира. Рудники Квебека были оборудованы самыми совершенными механизмами. Здесь лучше всех других мест на земном шаре умели обрабатывать асбест.
Казалось, v Квебека нет и не может быть конкурентов. И все же такой нашелся.
Берега уральской реки Большой Рефт и все ее притоки издавна славились россыпным золотом. Эти золотоносные берега привлекали к себе многих. В одиночку копались здесь в поисках горняцкого «фарта» крестьяне-старатели. Большие участки для поисков золота имели уральские золотопромышленники.
Летом 1886 года Екатеринбургское горное управление прислало сюда партию землемеров во главе с Алексеем Павловичем Ладыженским. Предстояло отвести участок земли для екатеринбургской купчихи Кремлевой, которая тоже собиралась испытать свое счастье. И вот, когда работа была уже закончена и оставалось только огородить выделенный участок столбами, Ладыженский заглянул в одну из ям, вырытых для столбов.
«Что же это там, на дне?» — подумал он, заметив куски зеленоватого камня.
По просьбе Ладыженского камень был извлечен. В нем, словно в слоеном пироге, находились прожилки другого камня, серебристого по цвету и жирного на ощупь.
— Так вот это что! — воскликнул Ладыженский. Он понял, что перед ним — змеевиковая порода с включенным в нее ценнейшим минералом — асбестом.
Ладыженский был достаточно осведомленным человеком, чтобы оценить значение своего открытия. Он знал: промышленности нужен асбест. Не сомневался он и в том, что разработка открытого им месторождения могла бы принести большое богатство. Но Ладыженский был на государственной службе и, по законам того времени, не имел права приобретать на свое имя участки для разработки земных недр.