Волонтер девяносто второго года
Шрифт:
— Пропустите экипажи, не обращая на них внимания, — ответил король, — и следуйте с вашими драгунами за нами.
Тем временем — немыслимое дело! — возник спор между человеком, который должен был расплатиться с форейторами, и содержателем почты. От Сент-Мену до Варенна два перегона; от имени короля хотели оплатить только один; десять минут ушло на эту перебранку, вызвавшую у всех ее свидетелей неловкость.
Наконец кареты тронулись. Но не проехали они и пол-льё, как во весь дух примчался Друэ.
За деревней Илет он и Гийом разминулись;
Друэ приезжает в Клермон, но не успевает задержать короля, зато успевает помешать драгунам следовать за королевской каретой.
Драгуны г-на де Дама сидят в седлах. Тот приказывает им двигаться по четыре в ряд, с саблями наголо. Однако они стоят на месте, убрав сабли в ножны.
Тут появляются муниципальные служащие. Они требуют от г-на де Дама вернуть солдат в казарму, потому что час отбоя уже миновал.
Тем временем Друэ сменил коня и галопом понесся дальше. Господин де Дама, еще не потерявший надежды уговорить своих драгунов, догадывается, какую цель тот преследует. Он подзывает драгуна, на чью преданность, как он уверен, может рассчитывать, и отдает ему приказ догнать Друэ, остановить его, а если тот окажет сопротивление — убить. Драгуна звали Лагаш.
Безропотно, с безмолвной покорностью солдата, а может быть, с пылкой преданностью роялиста, Лагаш бросается в погоню за Друэ.
Как только драгун пустился догонять Друэ, на площадь пришли члены муниципального совета и потребовали от г-на де Дама и его солдат вернуться в казарму. Но, вместо того чтобы уступить их требованиям, подобно г-н Дандуану, г-н де Дама обнажил саблю, пришпорил коня и с криком пошел в атаку на угрожавшую ему толпу:
— Кто за меня, за мной!
Лишь трое драгунов откликнулись на его призыв и вместе с г-ном де Дама помчались вниз по клермонской дороге.
Друэ опережал их на три четверти льё; но его преследовал храбрый человек на крепком коне. Однако при выезде из Клермона дорога разветвлялась: одна вела в Верден, другая уходила в Варенн.
Маловероятно, чтобы король отправился в Варенн, где нет почтовой станции; значит, эту дорогу указали для того, чтобы сбить с толку тех, кто захотел бы преследовать его. Кстати, в Варение будет Гийом, и, уроженец Варенна, он употребит там все свое влияние. Поэтому Друэ устремился по дороге на Верден.
Едва проехав шагов двести, он встретил форейтора, ведшего лошадей обратно на почтовую станцию.
— Ты не видел большую берлину и простой почтовый кабриолет? Она запряжена шестеркой, кабриолет — тройкой.
— Нет, господин Друэ, — ответил форейтор. Значит, король проследовал по дороге на Варенн… Друэ решил выехать на эту дорогу напрямик; заставив коня перепрыгнуть кювет, он
Драгун Лагаш, зная, что король направился в Варенн, а не в Верден, и увидев, как Друэ поскакал по верденской дороге, не счел нужным преследовать его дальше. Когда он убедился, что Друэ выехал на другую дорогу, было уже поздно: тот опережал его на полчаса.
Тем временем король продолжал двигаться своим путем, оставив позади себя в Сент-Мену г-на Дандуана с его драгунами, а в Клермоне — драгунский отряд г-на де Дама. Они должны были прикрывать его с тыла, и, очевидно, королю нечего было бояться в тех местечках, где ему предстояло проезжать. Эта мысль настолько успокоила путников, что на перегоне от Нёвийи до Варенна все они заснули.
Мы знаем, почему г-н де Валори, опередивший королевскую берлину и не обнаруживший в условленном месте смены лошадей, счел необходимым дождаться августейших путешественников, чтобы все с ними обсудить.
Мы видели, как королева вышла из берлины, взяла под руку г-на де Валори и расспрашивала г-на де Префонтена.
Мы видели, что г-н де Префонтен, испуганно приблизившись к дверце королевской кареты, отвечал на вопросы короля, а после этого вернулся к себе, закрыл дверь, но оставил приоткрытым окно.
Мы видели, как г-н Друэ, возникший, словно призрак из тьмы, запретил форейторам ехать дальше и помчался вниз по улице Монахинь на площадь Латри.
Мы видели, как остановилась королевская берлина и вышли ее пассажиры, приняв гостеприимство, предложенное г-ном Сосом: он пригласил короля, королеву, мадам Елизавету, г-жу де Турзель, принцессу и юного дофина к себе в дом, в комнату, расположенную в задней части второго этажа (ее окна от окон моей комнаты отделяла лишь улочка шириной в семь-восемь футов).
Наконец, мы слышали шум при въезде в улицу Басс-Кур: он был вызван прибытием сорока гусаров г-на де Гогела и г-на де Шуазёля, среди которых я узнал виконта де Мальми, служившего им проводником.
Стало быть, мы можем, поскольку ярким светом озарили прошлое, не оставив в тени ни одного происшествия, возобновить наш рассказ с того места, где его прервали.
XXXI. КОМНАТА БАКАЛЕЙЩИКА COCA
За несколько минут переговоров г-н де Гогела и г-н де Шуазёль добились, чтобы их допустили к королю.
Господин Сое, проводив своих гостей в комнату, где они заперлись, сошел вниз, чтобы продолжить переговоры, а затем снова поднялся наверх вместе с г-ном де Гогела и г-ном де Шуазёлем.
Увидев г-на де Гогела, обрадованный король захлопал в ладоши. Это был первый знакомый человек, представший перед глазами Людовика XVI, и он, по-видимому, явился вестником помощи, что скоро подойдет.
За спиной г-на де Гогела король заметил г-на де Шуазёля. На лестнице снова послышались шаги: это поднимался г-н де Дама. Каждый из офицеров, входя в комнату, удивленно озирался.