Волонтеры Челкеля
Шрифт:
– Оу! – заинтересовался Тэд. – Вполне логично!..
…Рассказывая об их приключениях, Арцеулов все же постарался описать путешествие в отряде Джора как можно более естественно. Теперь он и сам уже не очень верил в летящих всадников…
В комнате неслышно появился один из монахов, держа в руке небольшое блюдо, уставленное глиняными чашечками и коробочками. Поклонившись, он подошел к капитану и легко коснулся повязки.
– О, медсин! – понял Валюженич.
Монах промыл рану, смазав ее какими-то душистыми мазями, и осторожно перевязал тонким
Прошло два часа. Степа уже успел вздремнуть, проснуться и даже соскучиться. Ему было неуютно в четырех стенах без окон.
– Тэд, кликните там кого-нибудь! – предложил он. – Пора и делом, чердынь-калуга, заняться…
– Вот? Цо? – сосредоточился Валюженич. – Оу, ю а райт! Мистер Арцеулов?
– Да, – кивнул капитан, преодолевая естественное желание лечь и проспать часов десять подряд. – Надо взглянуть на монастырь…
На зов явился сам Цронцангамбо. Выслушав Валюженича, он, молча кивнув, жестом пригласил всех следовать за ним. Они прошли темным коридором, свернув куда-то в сторону. Коридор перешел в лестницу, каменные ступени которой вели вниз, на небольшую площадку.
Цронцангамбо подошел к стене и снял большой щит темного металла, висевший посередине. Сразу стало светло – лучи закатного солнца проникли через круглое окно, выходившее наружу. Оно было закрыто не стеклом, а чем-то другим, похожим на цельный кристалл хрусталя, только очень прозрачного, почти не искажавшего перспективу.
– Шекар-Гомп, – негромко произнес монах.
Прямо за окном начинался склон, который вел в огромную котловину с пологими краями. Слева от него находилась небольшая равнина, ровная как стол. Прямо на вершине горы стояли несколько квадратных домиков, окруженных стеной. Рядом возвышались две серые башни, высокие, но кажущиеся издалека не больше спички. Справа, в некотором отдалении, виднелись еще несколько домов.
…Но не это бросалось в глаза. Небольшие строения Шекар-Гомпа терялись на фоне того, что происходило в котловине. Левая часть горы исчезла, срезанная сверху донизу, и теперь там чернел огромный провал, ведущий в самые недра. Рядом скучились десятки странных механизмов, похожих на портовые краны, только значительно больше и мощнее. Внутри черного отверстия можно было заметить металлические фермы и толстые трубы, уходящие с поверхности в глубину. Место строительство ограждал высокий забор из металлических секций. По углам торчали вышки с прожекторами.
Левее, на выровненной то ли природой, то ли руками человека, площадке стояли несколько одинаковых одноэтажных построек, между которыми были оставлены широкие проходы. Это место было также огорожено, по углах темнели сторожевые вышки. Сзади, за монастырем, тоже что-то сооружалось, были видны три невысокие трубы над белым многоэтажным зданием, верхние этажи которого только строились. А справа, за монастырской оградой, можно было заметить еще одну ровную площадку, аккуратно очищенную от снега. За нею тянулись серые, похожие на ангары, сооружения.
Всюду были люди. Они не суетились в беспорядке, а двигались, словно муравьи в муравейнике, где давно и прочно отлажен порядок. От ворот, за которыми стояли продолговатые дома-бараки, к стройке тянулась огромная колонна, по бокам которой шагали несколько человек в одежде иного – темного – цвета. Люди в темном были повсюду: у ворот, у входа в домики, у дороги. В воздухе промелькнула легкая тень, над площадкой блеснул серебристый цвет обшивки, и через несколько секунд небольшой моноплан уже катился по взлетной полосе…
Над монастырскими крышами и над домиками, стоявшими правее, торчали изогнутые металлические конструкции, а над всем этим ровно и неподвижно, застыв в холодном зимнем воздухе, висел серебристый аэростат с номером «3» на боку…
Косухин хотел было произнести «чердынь-калуга», но сдержался. Любимое словцо явно не соответствовало тому, что пришлось увидеть. Арцеулов смотрел, не отрываясь, лицо его становилось все более мрачным. Первым заговорил Тэд:
– Ребята, скажу сразу, это не мой профиль. Я шел сюда искать древние рукописи и записывать легенды. Зато теперь я понял, что здесь ищете вы…
– Сила, – констатировал, наконец, Степа, найдя подходящее слово. – Чего же это такое? Ростислав, чего молчишь, это же по твоей части!
– Не совсем, – негромко откликнулся капитан. – Мне это больше напоминает Челкель. Сюда бы господина Богораза…
Тэд, достав блокнот, начал набрасывать план того, что открывалось из окна. Монах стоял в стороне, лицо его было бесстрастно, глаза, не мигая, смотрели на монастырь.
– До захода солнца время еще есть, – решил Арцеулов. – Будем наблюдать. Тэд, спросите его – окно можно заметить снаружи?
Валюженич перевел вопрос. Цронцангамбо улыбнулся и покачал головой, после чего, поклонившись, неслышно скрылся в темноте.
Вначале наблюдали молча. Затем, когда в долине уже начало темнеть, Арцеулов расправил затекшие плечи, медленно прошелся мимо окна и повернулся к Степе:
– Ну что, господин красный командир, обменяемся впечатлениями?
– Пущай Тэд вначале скажет, – усмехнулся Косухин. – Глаз у него, как я погляжу, острый…
Валюженич, когда капитан перевел ему Степины слова, пожал плечами:
– Не буду делать великое открытие, что здесь идет какая-то стройка, причем на самом современном уровне. О'кей, теперь будет что сказать тем, кто считает Тибет задворками цивилизации!
– Ну, а все-таки, – настаивал капитан.
– Ну… Основное строительство ведется внутри горы. Такие подъемные краны я видел у нас в Калифорнии, они могут поднять несколько десятков тонн… Там, внутри, под монастырем, монтируют что-то очень крупное. Строители живут слева, в бараках, их неплохо охраняют. Справа, на горе, аэродром. Над крышами – очень мощные радиоантенны…