Волонтеры Челкеля
Шрифт:
…Трупы, высохшие, почти без кожи, и просто скелеты, лежали вдоль стен. Некоторые, впрочем, сидели, причем возле двоих стояли большие чаши. На противоположно стене, где чернел проход, прямо над ним было выбито такое же лицо, как и в коридоре – трехглазое, с закрытыми веками и невеселой улыбкой на тонких губах.
– Видать, кладбище, – как можно спокойнее заметил Степа, вспомнив слова монаха.
– Вы правы, Степан, – девушка уже пришла в себя. – Это обыкновенные честные мертвецы, которые не желают никому зла. Наверное, поэтому те, другие, не любят это место…
Минуту они стояли в нерешительности, осматривая склеп.
– Простите, – негромко проговорила Берг. – Мы не хотели вас тревожить…
Косухин хотел перекреститься, но сдержался, и осторожно шагнул к следующей двери. Вначале комната показалась ему пустой, однако вскоре стало ясно, что это тоже склеп. Но похоронен был здесь лишь кто-то один. Этот неизвестный лежал на небольшом возвышении слева от входа. Сразу же было видно – это не монах. Высохшее тело покрывали почерневшие остатки когда-то роскошного плаща, в ногах лежал изъеденный ржавчиной меч, вынутый из богато украшенных ножен, чуть ниже находилось то, что осталось от лука и кожаного колчана. Лицо покойного прикрывала маска из тусклого золота.
– Какой-то воин, – предположила Берг. – Смотрите, Степан, здесь барельеф. Наверное, это он…
Степа поднес лампу поближе. На большом, во всю стену, барельефе был изображен всадник в острой монгольской шапке. В левой руке он держал лук, а правую поднимал к небу. Изображение было старым, руки мастера не везде точными, но Степа сразу же вспомнил – точно такого же всадника он видел возле входа в пещерный храм, где их встретил странный старик. Косухин всмотрелся, и ему показалось, что он видел всадника не только там. Что-то знакомое было в повелительном жесте руки, в гордой, надменно поднятой голове и даже в фигуре замершего в напряжении коня. Свет фонаря упал на золотую маску, и Степа тихо охнул:
– Командир Джор…
– Что вы сказали? – удивилась девушка.
– Н-ничего, – пробормотал Косухин. – Это я так…
Золотой лик был спокоен, в неровном свете фонаря казалось, что недвижимые губы слегка улыбаются. Степа вздохнул и тихо отошел от мертвого тела. Надо было искать выход. Он быстро осмотрелся…
– Тупик, – заметила Наташа. – Не может быть… Косухин, здесь по плану есть проход! Господи, ну ищите же!
Косухин вновь обошел небольшую комнату. Стены, высеченные в скале, гладко отесаны, на них нет даже следов двери или прохода, пол каменный, ровный. Оставался потолок…
Внезапно где-то поблизости, со стороны оставленного ими коридора, послышались резкие злые голоса. Кто-то крикнул, раздались ответные крики, затем чей-то резкий голос позвал: «Сюда!»
– Они не войдут! – прошептала Берг. – Иначе они не оставили бы здесь все это…
Степа между тем осматривал потолок. Увы, он оказался обыкновенным – каменным, вырубленным в цельной скале. Крики в коридоре стихли, послышался резкий, пронзительный голос:
– Косухин! Берг! Немедленно выходите и сдавайтесь! Повторяю! Косухин! Берг…
– Вот щас прямо, – пробормотал Степа, продолжая внимательно осматривать склеп.
Голоса в коридоре начали что-то громко обсуждать, а затем заговорил кто-то другой, как показалось Степе, уже ему знакомый. Слова звучали отчетливо и громко, словно говоривший находился рядом:
– Степан Иванович! Наталья Федоровна! Прятаться не имеет смысла. Вся эта средневековая мистика вам не поможет. Через несколько минут мы просто взломаем стену…
– Значит, через дверь тебе, заразе, не пройти! – хмыкнул Косухин. – Наташа, а чего это они своих бхотов не пошлют? Они хоть люди…
– Бхоты боятся. Ищите, Степан, тут должен быть проход! Обязательно! Знаете, как-то очень не хочется превращаться в краснолицую вампиршу со стеклянными глазами…
– …К сожалению, в этом случае мы не сможем вам помочь, – мягко и даже доброжелательно продолжал неизвестный. – То, что к вам войдет, не склонно к гуманности. Поспешите – у вас осталось всего несколько минут…
– Спасибо, что сказал, – отреагировал Степа, думая совсем о другом. Выбор невелик: четыре стены, пол и потолок. Все он уже осмотрел, оставалась одна из стен, находящаяся за возвышением, где покоился мертвец в золотой маске. Степа осторожно обошел высохшее тело воина, чье запечатленное в золоте лицо так напоминало Джора, и стал внимательно рассматривать барельеф. И тут вдали послышался негромкий, но гулкий звук, словно что-то огромное упало на каменный пол коридора. Звук повторился, затем еще – кто-то шел, его шаги с каждой секундой слышались все громче и громче. То, что приближалось из глубин подземелья, ступало мерно, с тяжелым механическим грохотом, словно по коридору двигалась ожившая каменная глыба.
– Косухин… – девушка повернулась к Степе. – Вы… слышите?
– А чего? – пожал плечами Косухин, не отрывая глаз от барельефа. – Обещали же! Сейчас, гад, стену крушить станет… Вот, кажись нашел!
Через весь рельеф, в правой его части, сверху до низу тянулась тонкая, словно паутинка, трещина. Степа легко дотронулся до края, затем надавил посильнее, но камень не двигался.
Страшные шаги гремели уже совсем близко. Послышалось сиплое дыхание, как будто в коридоре заработала небольшая паровая машина. В тяжелом протяжном вздохе слышалось какое-то неясное бормотание, угрожающее и одновременно чем-то напоминающее плач…
Степа, стиснув зубы, сосредоточился на барельефе. Лампа начала чадить, масло кончалось, приходилось спешить. В центральной части, изображающей всадника, ничего, похожего на трещину, не было. Оставалось осмотреть левую часть, находившуюся в головах покойного…
Шаги стихли. Несколько секунд стояла мертвая стылая тишина. Человеческие голоса замерли, люди словно исчезли. А может, внезапно подумал Косухин, те, что в коридоре, и вправду попрятались. Видать, им тоже страшно!
Первый удар был несильный, мягкий, словно в стену стукнули чем-то гуттаперчевым. Косухин лишь усмехнулся, не отрывая глаз от шероховатого камня, но тут же последовал второй – страшный, всесокрушающий. Послышался грохот, запахло пылью. Стена, ведущая в первое помещение, не выдержала.
Наташа перекрестилась и, подойдя к стене с барельефом, стала рядом с Косухиным. Новый удар – и вновь грохот рухнувших камней. Послышались тяжкие шаги – то, что сокрушило стену, вошло вовнутрь. Берг вздохнула и положила руку на Степино плечо.
– Ага! – вновь произнес Косухин, на этот раз вполне довольный. – А вот и вторая…
Действительно, в левой части барельефа удалось найти вторую трещину, такую же ровную и тонкую.
– Да здесь попросту плита! На шарнире, видать. Ежели справа не открывается, то…