Волонтеры Челкеля
Шрифт:
– А что? – согласился Арцеулов. – Господин полковник, по-моему, вы правы!
– Три вида истины! – прокомментировал Семирадский. – Научная, ненаучная и обывательская! Гипноз – типичное объяснение, когда других объяснений нет!
– А собаки уже во дворе, – внезапно заметила Берг, выглянув на улицу.
– Черт! Неужели мы не закрыли калитку! – Арцеулов вскочил, выхватывая револьвер. – Я сейчас, господа…
Собаки и в самом деле были уже во дворе. При виде капитана они тут же отбежали в сторону и беззвучно оскалились. Знакомые
– Гипноз, значит, – пробормотал Арцеулов, осторожно подходя к калитке. – Поглядим, какой тут гипноз…
К его удивлению калитка была заперта. Арцеулов вспомнил высокий глухой забор, окружавший дом и поневоле присвистнул. Первой мыслью капитана было перестрелять незваных гостей, но он тут же сообразил, что стрельба средь бела дня неизбежно привлечет внимание патрулей. Оставалось попросту выгнать заброд. Арцеулов распахнул калитку и в ту же секунду почувствовал резкое движение воздуха, как будто рядом пронесся сильный порыв ветра. Он взглянул во двор и обомлел – собак не было. Ростислав выглянул на улицу. Там тоже было пусто, лишь на снегу темнело несколько собачьих следов.
– Ну и ну! – Арцеулов, покачав головой, хотел было закрыть калитку, но внезапно ему показалось, что рядом кто-то стоит. Ростислав повернулся и вздрогнул. В глаза бросился зеленый цвет шинели и красные офицерские нашивки.
– Как дела, брат-вояк? – странный чех стоял у самой калитки и улыбался. Правда, глаза, как и тогда, в Нижнеудинске, показались Ростиславу какими-то тусклыми и неподвижными.
– Здравствуйте! – выдохнул Арцеулов.
– Надо уходить, брат-вояк, – чех вновь усмехнулся, но тут же лицо стало серьезным. – Вас нашли… Ты можешь уйти один. У твоих товарищей своя судьба. Учти – им не грозит смерть. Смерть грозит тебе.
– Я не уйду один, – покачал головой Ростислав.
– Хорошо, – кивнул легионер. – В подвале дома есть подземный ход. Он давно замурован, но кладка там новее и камни другие. Вы можете успеть. Спеши, они уже идут…
Арцеулов посмотрел на улицу, но не заметил ничего опасного. Он повернулся к странному чеху, чтобы спросить, наконец, кто он такой и что все это значит, но спрашивать оказалось некого – там, где только что стоял подпоручик, было пусто.
Разбираться было некогда. Капитан захлопнул калитку, задвинул засов и поспешил в дом. Его встретили тревожные взгляды. Казим-бек уже возился с пулеметом, заправляя ленту.
– Вы видели? – заспешил Арцеулов. – Собаки… Калитка… Они исчезли…
– Странно, – заметил профессор. – Я наблюдал. Вы вышли во двор, собаки отбежали…
– Да-да, – кивнул капитан, – а потом…
– Я смотрел на вас, сударь, – продолжал Семирадский. – Вы открыли калитку… Я не заметил никаких собак.
– Я тоже, – согласилась Берг. – Я смотрела на вас, а затем собаки исчезли.
– Это не важно, – прервал ее Лебедев. – Что вы увидели на улице, господин Арцеулов?
– Я разговаривал… – начал было Ростислав, но осекся.
– Но вы были там один! – удивилась Берг. – Вы постояли, поглядели по сторонам…
– Ладно, – капитан понял, что объясняться нет времени. – Нас обнаружили. Господа, прошу занять позиции. Господин Казим-бек, вы идете ко второму пулемету. Всех остальных прошу покуда перейти во внутренние комнаты.
– Я не уйду, – негромко возразил Лебедев. – Вы правильно намекали относительно моего боевого опыта. Я просто летчик, но из винтовки стреляю не хуже Казим-бека.
– Господин полковник, можно вас на минуту?
Арцеулов отвел Лебедева в соседнюю комнату.
– Слушайте… Очевидно, они окружат дом. До темноты нам не уйти, а это еще час-полтора…
– Я это понял, капитан, – по лицу Лебедева мелькнула невеселая улыбка. – Жаль, я не имею права сдать нас всех в плен…
– Погодите, – перебил Арцеулов. – Вашу адскую машину мы всегда успеем использовать. Здесь, в подвале может быть подземный ход…
– Это не готический замок, капитан, – невесело улыбнулся Лебедев.
– Там должна быть другая кладка, более поздняя. Идите вниз и посмотрите… В конце концов, мы ничего не теряем. Возьмите с собою этого юношу… Богораза. Простучите стены. Я вас прошу…
– Вы серьезно? – полковник недоуменно поглядел на Арцеулова. – Хорошо, капитан, попробуем…
В комнате между тем были заметны перемены. Профессор Семирадский притащил откуда-то несколько больших керамических емкостей и теперь заботливо расставлял их возле окон.
– Против папуасов? – усмехнулся Арцеулов.
– Да-с, – согласился Семирадский. – Дикари боятся огня, электрических фонарей и шума огнестрельного оружия.
– Это война, профессор, – вздохнул Арцеулов, занимая наблюдательный пост у окна. – И там не папуасы – враги!
– Не враги! Не враги, молодой человек! А, скажем, вырвавшиеся из сумасшедшего дома больные…
– Буйнопомешанные, – уточнил Казим-бек.
– Пусть так! Но нельзя же без крайней нужды применять против больных людей оружие! Жаль, у меня почти не осталось «Кикиморы»… Ну ничего, подпустим хлорпикрину. Господа, не забудьте маски…
– Вот они, – прервала его Берг.
На улице послышался шум. Около калитки затормозил грузовик, затем другой. Из кузовов посыпались вооруженные парни в полушубках и шинелях.
– Самое время выпускать кошку, – усмехнулся Арцеулов, почувствовав себя в привычной обстановке.
– Вы правы, – Берг подозвала ничего не подозревавшую Шер и вопросительно посмотрела на капитана.
– Сейчас, – кивнул тот, – выпущу ее через дверь… Господин поручик!
– Я! – отозвался из соседней комнаты дежуривший у пулемета Казим-бек.
– Замените меня на минуту. Полезут через забор – стреляйте!
– Господа, господа! – заволновался профессор. – Ведь это же люди, пусть и ненормальные!