Волшебная лампа
Шрифт:
— Я же попросил называть меня Дан, — сказал мужчина с экрана.
— Хорошо-хорошо. Слушай, Дан, а что это мне так хорошо? Было чего-то в тех таблетках?
— Да. Надо было тебя взбодрить, чтобы с ума не сошел. Полетели.
Совершенно бесшумно летающая тарелка стартанула вертикально вверх. А, поднявшись над девятиэтажным домом, полетела над Москвой.
— А вот и СОСУМ, — сказал Дан.
Петрович взглянул вниз. Да, такое не каждый день увидишь. Говорят, Москва не резиновая, но чтобы так?
По улицам шла настоящая армия. Такого даже на митинге у Навального не увидишь. Наверное, миллион человек,
— Кто это? — спросил казак.
— Дворки, — сказал Дан с экрана. Кот утихомирился и просто глядел в окно. Или рулил летающей тарелкой? — Простейшие слуги Царя Царей. Когда-то были нечто типа таджиков у Великих Родов — строили там всё, убирали. А теперь вот работают не по профилю.
Дворки, вообще-то, должны были бы вызвать у Петровича вовсе не смех, а ужас. Потому что вытворяли они такое…
Тысячи одетых в черный латекс мужчин врывались в дома, вытаскивали оттуда людей и гнали на улицу. Там им что-то вкалывали, люди падали, а дворки шли дальше. Им не было дела до сохранности москвичей, поэтому делали они всё очень грубо и когда шли дальше, делали это буквально по головам. Люди пытались сопротивляться, пытались убежать, но слишком уж много дворков. У кого-то находилось оружие, они стреляли, дворки падали замертво, место убитого занималось мгновенно. Черное море шло нескончаемым цунами, оставляя позади лежащих на асфальте людей. Кто знал, как часто такое происходит? Может быть, эти «винты» каждый день взрывают, потом проходит такая орда и… стирает память? В любом случае, ничем хорошим они москвичей не обкалывают. Впереди армии дворков крики, ужас, выстрелы, бегущие люди. Позади — то ли трупы, то ли просто обмякшие тела. Всё они делали тихо. Даже умирали. Рта у них всё одно нет. Бездушный миллион, выполняющий злую волю. Рабы, держащие под контролем других рабов. Людей.
— А где армия и флот? — спросил Петрович. — Где Путин на летающем боевом стерхе? Почему не бомбардирует этих… творков?
— Дворков, — поправил Дан. — Все президенты всех стран давно уже либо киборги, либо клоны, либо просто картинка в телевизоре.
— Значит, всё, о чём мы с Вадиком говорили, была правда… — сказал Петрович. Веселость слегка отступила.
— Вижу, действие веселящей пилюли проходит. Тогда еще парочка неприятных новостей. Все твои друзья, родные и близкие мертвы. Тут они всегда кардинально решают, не как сейчас. Ты оказался в центре истории гораздо серьезней.
— Небоскреб взорвали, как в «Дне независимости», куда уже серьезней? Чего, нету жинки моей и деток? Хреново… Очень хреново…
— Да-да. И никого из тех, кого ты знал. И тебя тоже нет. Официально тебя стерли. Вот примерно так, как москвичам стирают воспоминания о вчерашнем дне. Они могут и не такое. То, чем они обкалывают их — это такой особый вид токсина, стимулирующий микромицетов… Сложно объяснить. Короче, гляди.
Они пролетели чуть дальше, где лежит куча тел, оставленных армией дворков. А вот парень поднялся, головой трясет и идет домой.
— Он сейчас ничего не понимает, но у него одно желание — побыстрее прийти к телевизору. А там сейчас крутят одно и то же.
Дан пропал с экрана, на нём теперь улыбается какой-то едва знакомый старик. Его включили на половине фразы, но повторял он одно и то же.
— В Москва-Сити всегда было только двенадцать небоскребов. Никакого луча с неба никогда не было. Ничего не взрывалось. Вы живете в самой обычной стране. Побольше смотрите телевизор. Поменьше сидите в Интернете. Там всё несерьезно. В Москва-Сити всегда было только двенадцать небоскребов.
Мужчина выключился, появился Дан.
— Это — лорд Ар, — сказал Дан. — Лорд по безопасности Страны Ужасных Монстров. Что-то типа начальника ФСБ у вас. Только там он еще и за пропаганду отвечает, и за… много чего. Один из самых могучих лордов и именно его тебе надо опасаться больше всего. Он тебя до недавнего времени искал. Теперь ситуация изменилась, но шанс всё равно есть. Берегись его.
— Это и ежу понятно. А чего, им что угодно могут сказать и они поверят?
— Нет, там сложнее. Его голос пропускают через специальные динамики, генерируя волну, которую понимают микромицеты. Потом уже они меняют сознание.
Петрович суть понял, а дальше уточнять не стал. Веселость уходила стремительно, слова Дана о семье только сейчас подобрались к сердцу.
— Я не хочу переполнять тебя информацией, потому что тем самым ты подвергнешься дополнительной опасности, — затараторил Дан. — Сейчас запомни основное. Инопланетяне захватили Землю. И уже очень давно. И безвозвратно. Победить их невозможно. Но, если ты не будешь сильно выпендриваться, они позволят тебе жить относительно нормально. Я дам тебе новый паспорт и историю твоей новой жизни. Дам денег. Жить будешь в Подмосковье. Там я уже купил тебе домик. На твоем счету в банке миллион долларов. Надо с паспортом в банк прийти и забрать карту. В квартире есть всё, что тебе надо. А надо тебе сейчас сидеть несколько лет потише. Иначе тебе кирдык.
— Мне и так кирдык… — вздохнул Петрович.
— Посмотрим…
У человека есть несколько возможностей получить удовольствие. Самое первое — это удовлетворение от еды. Без еды мы не можем жить, вкусная еда приносит радость. Второе — радость секса. Мы — живые существа, способные размножаться. Если бы размножение не доставляло столько удовольствия, мы бы давно погибли как вид. И третьим удовольствием всегда была власть. Возможность одного человека управлять другим. Но власть никогда не бывает абсолютной. Даже раб египетских фараонов чисто теоретически мог зарубить своего господина, правда, потом бы его ждали жуткие пытки. А тут — абсолютная власть. Просто абсолютная! И ни к чему не обязывающая.
Денис разрывался. С одной стороны — ужас. Башни «Винт» не просто нет. Даже упоминания ее из «Википедии» стерли. Он пытался связаться с друзьями — нет их. Раньше были страницы в соцсетях, сейчас — пусто. Вообще никого нет. На отца было выпущено столько статей — все тщательно редактированы. Почему-то изменен возраст и всякие другие подробности. Вся жизнь семьи Архиповых переписана, да еще за такой малый промежуток времени — еще и двух дней не прошло. Но посвятить себя изучению этого феномена Денису мешало вот это чучело, которое сейчас забилась в углу и глядит на него оленьими глазами. Она и где-то десяток девиц, прошедших через постель этого номера.