Волшебная лампа
Шрифт:
Денис очень быстро учился, его новая-старая способность кружила голову. Он уже и не думал присвоить империю отца — это даже может быть опасно. Зачем? Это существо, которое совсем недавно было самостоятельной девушкой, даст ему гораздо больше! Не она, конечно. Тысячи других! Сколько людей на планете? Миллиардов восемь? Значит, женщин примерно половина. Четыре миллиарда рабынь! Армия, которая покорит мир!
Какое же жалкое существо эта Дина. Денис мучил ее без наслаждения, он делал это с брезгливостью. Администратор гостиницы, где Денис остановился, сорокалетняя женщина по имени Настя, и то была привлекательней Дины. Эта всё время ходит голой перед ним, и даже мысли в голову приходят, заставить ее одеться.
Он полностью выпил ее мозг, тотально заполнив мысли собой. Его сила, его сексуальность огромны, но, как оказалось, тоже имеют пределы. Нет, он может заполучить любую, но вот такой рабыней — уже пробовал, некоторые имели наглость ему даже противиться. А Дина… Он бы давно выгнал ее или убил бы, но такой покорной сучки пока не попалось. Она делала всё, даже ему было слегка стыдно за то, что он заставлял ее делать. Самое отвратительное, самое развратное, самое мерзкое. Он ее только не пытал, а так девушка подверглась такому… Но самая страшная пытка была для нее, когда он трахал других. Она стояла рядом с кроватью и плакала навзрыд, дрыгала ногами, орала, но не могла помешать своему богу получать наслаждение. Понятно, секс был у него с красавицами, это разрушало психику еще больше. И он это видел. И он этим наслаждался. Под ним модель. Он долбит ее, словно дятел елку, но глядит не на идеальную грудь, губки, щечки, носик. Нет, Денис балдеет от ревущей рядом с кроватью Дины. Страдания, что он не ее, — вот это возбуждает. Именно это так заводило, иначе он давно бы уже дал ей команду сброситься с крыши. А вот Дина. Как приходилось ей…
Конечно, тут был шок. И в принципе девушка никогда не была особенно сильной, а еще угодила в такую передрягу, потом родных потеряла и попала под гипноз обольстительного полуэльфа! Дину никогда никто не любил так сильно, как, ей казалось, любил Денис. Идеальный парень! Красивый, словно бог! На самом деле бог! Больше, чем бог! Выше бога! Каждое его действие вызывало в ней отчаянное восхищение. Кстати, он и сам собой восхищался. Даже частенько напевал про самого себя:
Де-нис! У тебя так нереально девиц! Все они падают ниц! Де-нис! А х*й у Дениса, как кипарис! Де-нис!Каждая его черточка, каждый изгиб каждого мускула, каждый волосок на теле, губы, лоб, глаза… Она таяла даже от этих частей тела, что говорить о других? Это было почти больно, не видеть его раздетым хотя бы до пояса! Возбуждало в нём всё! Любое движение, любой каприз. Всё Дина находила сексуальным, всюду искала страсть. Даже то… прости, Господи, что он делал с ней. Что засовывал в нее. Чем бил. Что заставлял есть… Она не могла найти в этом изъяна.
А он… Ему нравилось чувство превосходства, а Дину он презирал. Некрасивая, толстоватая, кривая дура. Одежду он ей запрещал носить. Вот еще, одежда — для людей. Далеко не идеальное лицо, короткая глупая прическа, два маленьких подбородка, груди рыхлые, а соски неестественно большие. Живот, будто холодец в тарелке. Мочалка волос на лобке, очень много кожи на половых губах. Ляжки тяжелые и колышутся. Икры вовсе без рельефа — все ноги, как колонны. И совсем неинтересные стопы. Недоразумение, а не женщина.
Всего два дня его власти над ней, но Дина по-прежнему отвращала и пьянила. Ей можно было приказать сделать любое, но, главное — она не задумываясь убила бы себя ради него.
Сейчас Дина созерцала своего бога и благодарила все силы небесные, что вот он такой красивый иногда обращает на нее внимание. Бросит нечто ласковое, вроде: «Дай мне вон ту бумажку и забилась нахер в свой угол обратно, сука тупорылая!». Но кое-что ее беспокоило. Она забыла, как ее зовут, потому что Он не называл ее по имени. Не помнила родителей. Да и вообще, последнее, что всплывало в памяти, как она впервые дотронулась до Него на станции метро. Божество не сильно хорошо обращался с ней, но какой бог делает иначе? Вадим, родители, друзья — стерлись. И, видимо, безвозвратно, настолько повредил ей мозг Денис. Но иногда…
Иногда ей хотелось закричать! Заверещать! Зажужжать! Очень редко, но в мыслях что-то всплывало. Иногда болели синяки. Иногда болели полости в теле, которые подвергались истязаниям. Иногда болела гордость. И рождалось нечто такое… Уже вторую ночь ей снился повешенный. Это был очень странный повешенный. Он висел на одиноком высохшем дереве посреди страшной долины. Тело его качалось ветром, в целом члены его неподвижны, вот только… Он был не мертвый. Нет, выглядел мертвецом: серая кожа, мешки под глазами, худ, видимо, давно висит. Но глаза открыты и смотрят так весело, что Дине аж завистно в тех снах. А еще, и вот это, почему-то, вызывало восхищение — мертвец показывал Дине фак. Может, не ей лично, но висит тут посреди долины смерти, шея перетянута и явно сломана, голова набок, но глаза открыты, блестят огнем, а средний палец правой руки показывает всему сущему фак.
Она сидела в углу, словно забитая мышь, но, изредка, так, чтоб Он не слышал, шептала:
— Волшебная лампа. Волшебная лампа. Волшебная лампа.
Очень далеко в глубине души Дина понимала: она никогда не будет прежней. Ее сломали. Надорвали, и в этот надрыв будет утекать ее жизнь. Но жизни в человеке всегда много. Гораздо больше, чем он может себе представить. И даже самый униженный и оскорбленный, даже самый опущенный человек может рассчитывать на жизнь, как источник силы. Нормальную жизнь. С друзьями, родными. Без унижений. Без рабства.
На это рассчитывала Дина. Очень редко и очень в глубине.
И в этом ей могла помочь только волшебная лампа.
Проснулся Вадим очень мягко. И быстро обнаружил, что его побрили. В смысле, в некоторых местах. Вчера он несколько добавил в трактире, потом еще и воспользовался другими возможностями замечательной гостиницы, а под конец попросил перечень услуг, которые могут сделать с его спящим телом. Из всего, что было в списке, только «интимная стрижка» хоть как-то заинтересовала. А, еще очистка печени. Он потрогал правый бок — вроде, печень на месте.
Крышка гроба открылась, перед ним та самая девушка, предложением которой он воспользовался-таки. А рядом седая харя с бледной кожей и гигантскими мешками под глазами. Мертвый бог Эрв. Чем-то довольный до ужаса.
— Привет, Вадик! — сказал Эрв весело. Он протянул руку, помогая Туманову подняться. Вадим отметил, как легко у него это вышло. Будто и не спал вовсе, а до этого час разминался в спортивном зале. В теле необычная легкость, мысли ясные.
— Нравится, Вадик? — спросил Эрв. — «Лунный свет» свое дело знает, Вадик! Хотя раньше знал лучше. Это был один из моих любимых публичных домов, Вадик!
— Да, мне Дан говорил.
— Дан говорил? — удивился Эрв. — Надо с ним провести профилактическую беседу, чтобы не занимался самодеятельностью. Ладно, пошли, Вадик.
Эрв не стал дожидаться, когда разбудят гномов, тем более, хмурый Толик вот уже тут. Ему постирали одежду, причесали, но всё равно он выглядит куда хуже, чем в виртуальной гостинице. Эрв вышел с Вадимом на улицу, Толик не отставал. А Вадим вспомнил предупреждение Дана. Похоже на правду. Толик должен был бы дождаться, когда проснуться остальные, но нет — караулит. Боится, что Эрв его заберет. Тьфу, будто Вадим — сокровище какое.