Волшебная мясорубка

Буркин Станислав

Вдруг ближе к полудню, он увидел три серенькие фигурки, бредущие по песчаному берегу. Они были еще совсем далеко, но острые глазки зверька видели их в деталях. Это были солдаты – небольшие, но солдаты. Меньше всех, кого он видел на фронте. Первый шел отдельно и часто наклонялся, ища что-то в белом, вперемежку с хвоей, песке. Потом быстро вставал и шел дальше, рыская по берегу взглядом. А двое других, в таких же серых шинелях, шли по песку вразвалочку, немного в отдалении, и о чем-то беседовали.

Один из них был подтянутый и высокий, в пилотке, а другой, наоборот, неуклюжий, плотный, в великоватом стальном шлеме. У всех троих были за спиной ружья, но котенку люди показались неопасными, а напротив, даже смешными. И он решил остаться на месте и сделать вид, что просто отдыхает на берегу. А может быть, его и вовсе не заметят.

Но маленькие солдаты заметили его, накормили и забрали с собой. Они стали его друзьями. Подарили ему дом и научили его играть в волшебные игры. Котенок даже решил, что теперь так будет всегда. Но в начале наступившего года мальчиков увезли на войну, и он отправился вместе с ними.

Война не показалась котенку страшной. Может быть потому, что нашедший его мальчик все время продолжал с ним играть. Они жили в подземной крепости, и вместе с ними там жил один добрый дракон. Но он чем-то болел. Франк часто оставлял котенка одного, чтобы посмотреть, как хворому змею батальонный врач ставит трехлитровые банки. А котенок оставался сторожить вещи и слушал, как дракон раскатисто кашляет и клокочет. Но Франк говорил, что за этого дракона можно не переживать, ведь он добрый, и когда придет время поменять шкуру, он направится далеко на восток в страну, где собираются все добрые змеи.

…И Кенигсберг пал. Котенок осторожно спрыгнул на усыпанный щепками и битым кирпичом тротуар, встряхнулся и пошел вдоль улицы. Тут он вспомнил о Франке, и ему стало страшно за него. Поэтому он решил вернуться туда, откуда чудом сбежал вчера. Он проскочил перед грузовиком через дорогу и двинулся обратным путем. Дыма не было, стоял лишь легкий запах гари. Вдалеке, через парк, виднелся плоский, когда-то зеленый, а теперь рыжий и рыхлый от снарядов холм. Под ним и был четвертый форт крепости Кёнигсберг, так до конца и не оставленный немцами. Перед фортом был ров, который котенок вчера перелетел, даже не заметив. У самого входа громоздился разломанный, с торчащими прутьями арматуры огромный бетонный кокон, похожий теперь на разбитое, с дом размером, яйцо. Под шапкой земляной насыпи местами проглядывали участки красно-коричневых стен. Кирпичи их были обгрызены и раскрошены бомбами, как сухари мышами.

Кругом в полный рост ходили веселые гордые военные в темных серо-зеленых фуражках и длинных шинелях до пят. Они громко шутили, курили и указывали зажатыми между пальцев папиросами на разломанный бункер и бесконечный холм взятого ими форта. На месте бронированных ворот зияла темная дыра в туннель. У самого входа он был захламлен кирпичами, щепками, немецкими касками и темными обрывками вражеской амуниции. Оттуда советские солдаты выносили на плащ-палатках тела, которые грудами складывали в кузова подъезжавших задним ходом грузовиков.

– Смотри, котенок! – весело сказала у четвертого форта Кёнигсберга какая-то советская девушка, взяв зверька на руки. – Бедняжка, наверное, натерпелся за время осады. Возьмем его с собой? – спросила она у другой девушки, поглаживая слипшуюся шерстку.

– Конечно, возьмем, – сказала та, щурясь на солнце и улыбаясь котенку. – Будет трофейный. – Они засмеялись и побежали, прыгая среди куч битого кирпича.

Так котенок оказался под брезентовым навесом кузова санитарной «полуторки», увозившей его прочь от руин. Он смотрел, как подпрыгивает и удаляется разбитый форт, и думал об оставшемся там мальчике Франке.

«Может быть, он тоже вспоминает меня и грустит? – утешая себя, подумал котенок. – Если когда-нибудь я встречу того, о ком он мне говорил, то обязательно попрошу его о встрече с мальчиком Франком. Может, и в его страну заходит наш вековой лес, о котором рассказывал кот Степан».

Подобравшая котенка сестричка долго возила его с собой на санитарных поездах, где он жил в уютной плетеной корзинке. Его часто давали в руки раненым, они гладили его и угощали, а он для них мурлыкал. Однажды медсестра сошла с поезда, и котенок снова оказался в России, в небольшом теплом городе на Кавказе. За год путешествий он совсем вырос и его все чаще стали называть котом Германом, а среди своих – просто Герой. Он много лет жил в большой коммунальной квартире, здесь у него появились новые друзья из живших тут ребятишек и соседских кошек. Со временем он стал многодетным отцом, а потом и дедом бесчисленных внуков. И всем им он рассказывал захватывающие истории о своих приключениях на войне. А когда котят укладывали спать, они начинали пищать и просить рассказать им сказку. Тогда мудрый кот садился у их корзинки, вспоминал обрывок старинной карты Франка и начинал мурлыкать чудесные-чудесные истории о захватывающих путешествиях доброго мальчика в волшебной стране с ее мглистыми горами, которые покрывают густые леса, где охотятся дикие кошки. И когда он начинал подробно описывать лес, по которому его некогда вел храбрый кот Степан, котята погружались в глубокий и сладкий сон, в котором они уже и сами могли побегать друг за другом по сказочному темному бору.