Волшебная ночь
Шрифт:
— Наверное, миссис Джонс рада, что служит у вас, — произнесла наконец леди Фаулер с расстановкой и высокомерием, которые были бы излишними даже для дамы аристократических кровей. — Очень любезно с ее стороны, что она привела к нам малышку Верити.
Это звучало как предложение удалиться, и Шерон с удовольствием воспользовалась бы им. Но дверь за ней тихо закрылась, граф Крэйл пригласил ее сесть, и Шерон поняла, что ей действительно придется остаться на чай.
Это было кошмарное чаепитие. Шерон не произнесла ни слова, дамы старательно делали вид, что не замечают ее, а мужчины поглядывали на нее гораздо чаще и задерживали
Ее взгляд остановился на Тэсс. Это была невысокая, стройная, белокурая девушка. Боже, вдруг подумала про себя Шерон, а ведь они наполовину сестры! В это невозможно было поверить. Она невольно перевела глаза на сэра Джона и обнаружила, что он смотрит на нее. Ей вспомнилась их последняя встреча. Если она не выйдет замуж за Джошуа Барнса, говорил он ей, — а о такой партии можно только мечтать, — тогда ему остается только умыть руки. А она, в свою очередь, сказала ему, что не только не выйдет замуж за Джошуа Барнса, но и никогда больше не примет денег от него, сэра Джона. Ни за что, даже если будет умирать с голоду. Один упрямец стоил другого. Наверное, что-то она все же унаследовала от него.
Верити оживленно болтала и все время возвращалась к рассказу о своей новой учительнице и о том, чем они занимались на неделе.
— …а еще я ходила вместе с миссис Шерон в воскресную школу. Там было много мальчиков и девочек, и все они говорили по-валлийски, и мне понравилось, как они говорят, потому что я тоже учу валлийский. Я уже знаю много валлийских слов. Правда, миссис Джонс? А еще миссис Джонс будет петь на айс… на айстедводе. В прошлом году она заняла второе место на конкурсе певиц, но я думаю, что на этот раз она победит. У нее такой красивый голос, самый-самый лучший! Я уговорю папу, и он разрешит мне пойти вместе с ней через перевал на айстедвод, потому что миссис Джонс говорит, что такой праздник бывает только раз в году. Правда, миссис Джонс?
— Боже праведный! — воскликнула леди Фаулер, прерывая возбужденную болтовню Верити. — Дорогая моя, я убеждена, что ваш папа не позволит вам ничего подобного. Эти развлечения хороши для рабочих вашего папы, но вряд ли они будут хороши для юной английской леди.
— Я никогда не общаюсь с папиными рабочими, — поддержала ее Тэсс. — Это ниже нашего достоинства, дорогая Верити. Вы всегда должны помнить, что ваш папа — их хозяин и все они должны понимать, что вы им не ровня.
Шерон невольно выпрямилась, ее подбородок решительно выдвинулся вперед, и в то же мгновение она поймала обращенный на нее взгляд графа. Он не отводил глаз, его лицо не выражало абсолютно ничего, хотя Тэсс и повернулась в его сторону, ожидая поддержки.
— У миссис Джонс и в самом деле прекрасный голос, — наконец произнес он. Он вообще был очень немногословен все это время. — И это понятно. Она валлийка и потому имеет преимущество в этом отношении над всеми остальными смертными. Может быть, вы споете для нас, мадам? Например, ту песню о птице?
Верити радостно захлопала в ладоши.
Ах, если б пол гостиной мог разверзнуться, подумала про
— Да мы уже собирались откланяться, не правда ли, Джон? — сказала леди Фаулер.
— Минутку, — ответил он. — Я хочу послушать пение миссис Джонс.
Шерон подала графу руку, и он подвел ее к фортепьяно. По крайней мере, подумала Шерон, сегодня она будет играть увереннее, чем в прошлый раз. И все же она предпочла бы оказаться сейчас в любом другом месте, а не на табурете у фортепьяно. Она положила руки на клавиши и взяла первые аккорды. Граф Крэйл некоторое время в молчании стоял у нее за спиной, но, когда она повела песню, вернулся к гостям.
Чуть позже ей показалось, что это он снова подошел к ней и стоит у нее за спиной, но когда она закончила песню и обернулась, то увидела сэра Джона Фаулера.
— Чудесно, — сказал он. — Ваш голос — просто чудо, миссис Джонс. Сделайте милость, спойте для нас еще.
— Да, мы просим вас, миссис Джонс, — присоединился к нему граф.
Шерон посмотрела на свои руки, понимая, что у нее нет выбора. Если она откажется, гости начнут уговаривать ее.
— «Ясеневая роща», — произнесла она. Это была вторая песня, которую она собиралась петь на айстедводе. — Эта песня лучше звучит в сопровождении арфы, но и фортепьяно может передать настроение.
Шерон еще не допела песню и до середины, как услышала голос леди Фаулер — та завела нарочито громкий разговор со своей дочерью. Но Шерон продолжала петь.
Когда песня закончилась, сэр Джон все так же стоял, оперевшись о фортепьяно. Его жена разговаривала с графом, всем своим видом давая понять, что не замечает наступившей тишины. Тэсс, громко смесь, вела беседу с Верити.
— У тебя зрелый голос, — тихо сказал сэр Джон. — Мне никогда не приходилось слышать такого прекрасного пения.
— Спасибо. — Шерон старалась не смотреть на него.
— Я слышал, — продолжил он, — ты собираешься снова выйти замуж.
— Да, — ответила она.
— За рабочего? — спросил он. — На этот раз уже не за шахтера?
— Нет, — сказала она, — не за шахтера.
— Своим первым замужеством ты здорово рассердила меня, — продолжал он. — Совсем не такого мужа я желал тебе.
Старая неприязнь, которую Шерон всегда испытывала к нему, вспыхнула в ней с новой силой.
— Гуин был честным и трудолюбивым! — горячо заговорила она. — Я вышла за него замуж, потому что мне хотелось этого. Я любила его. И очень горевала, когда он погиб, и потом, когда умер наш сын.
— Я не позволил бы тебе вернуться в шахту, если б ты сообщила мне, что ждешь ребенка, — сказал он. — Я узнал об этом слишком поздно, когда уже ничего нельзя было поправить.
— Не стоит говорить об этом, — раздраженно ответила Шерон. — Вас ничуть не интересует, как я живу!
— Но, Шерон…
— Джон, — окликнула его леди Фаулер, — нам пора. Мы задержались сверх всяких приличий и, наверное, уже утомили графа Крэйла. Верити, дорогая, проводите нас до коляски, я хочу, чтобы вы помахали нам на прощание.