Волшебная река

Хикс Марта

Ну, что же, он не станет проявлять излишнего любопытства.

– И все же, как все это связано с золотом? – вернулся майор к интересной теме.

– Папа спрятал золото в каком-то банке. Он доверился только моему брату и мужу нашей старшей сестры. Вы знаете мужчин. Они не любят обременять женские головы финансовыми вопросами. Но сейчас это уже не имеет значения. Я должна выяснить у Мэтта судьбу денег. Понимаете, муж Америки, Керби, отправился в лучший мир.

– Похоже, вас не тревожит длительное отсутствие

вашего отца, – заметил Коннор.

– Вы, очевидно, далеки от морской жизни, – откликнулась Индия. – Корабль, плавающий в Тихом океане, может вернуться через несколько лет. И вообще папа – потомственный моряк. Его предками были португальские мореплаватели. В его жилах течет кровь арабов, отважных моряков, достигших Португалии. Капитан Уинстон Маршалл вполне способен позаботиться о себе…

Коннор когда-то читал о моряках далекого полуострова – их кровь смешалась с кровью белокожих голландцев. Смуглые европейцы попали в Америку.

– Все это объясняет цвет ваших волос и кожи, – сказал майор. – Только не глаз.

– Синие глаза моих родных – спасительная черта в Западной Фелисиане. Иначе нас сочли бы недостойными жить там.

– Верно, – сухо согласился Коннор. Он вспомнил, как поклонник тети Тессы взбудоражил весь Мемфис.

– В нас, Маршаллах, намешано много всякой крови. – Индия проглотила слюну. – Но вернемся к моему брату. Мне необходимо увидеть его.

– Чтобы узнать кое-что у Мэтьюза Маршалла?

– Да. – Лицо Индии, обычно бесстрастное, на этот раз все же выдало ее чувства. На нем отразились любовь и тревога. Нежное тело девушки вдруг сразу будто окаменело в объятиях майора.

– Откуда вам известно имя моего брата?

– Вы должны отдать мне должное, Индия. – Коннору нравилось ее имя, его экзотичное звучание ласкало слух майора. – Я давно понял, что вы приехали на Рок-Айленд не для того, чтобы только раздать печенье.

– Майор О'Брайен, как чувствует себя мой брат? – с тревогой в голосе спросила она.

– Раз уж мы сидим вот так, обнявшись, не уместнее ли называть меня Коннором? – мягко сказал майор.

– Вы не ответили на мой вопрос. – В голосе Индии звучало нетерпение.

Он вздохнул.

– Сегодня днем ваш брат нокаутировал охранника и попытался организовать групповой побег.

– Это похоже на Мэтта. Он жив! Слава Богу. С ним все в порядке? Он здоров? Здесь свирепствует оспа…

– Единственная болезнь, которой страдает капитан Мэтт, – это чрезмерная вспыльчивость. Похоже, это семейная черта.

– От некоторых наследственных черт невозможно избавиться, – пожала плечами Индия, в то время как на лице ее сияла гордость.

Женщина в упор посмотрела на Коннора.

– Я хочу увидеть моего брата, – твердо сказала она.

– Это невозможно. Он закован в кандалы и брошен в карцер. Я не прощаю смутьянов, – заявил Коннор, пытаясь втолковать ей, что она имеет

дело не с мягкотелым поклонником.

– Не смейте мучить Мэтта, – повысила голос Индия.

– Вы можете мне помешать? Возможно, вы – ловкая интриганка, но сейчас здесь командую я.

Индия вдруг как-то сникла и предстала слабой женщиной.

– Пожалуйста, не причиняйте зла Мэтту, – попросила она.

– Скажите… Какая вежливость! Кажется, это слово слетело с ваших уст впервые с момента нашего знакомства, – откликнулся он с иронией.

– А если я произнесу его дюжину раз, это произведет на вас впечатление?

– Нет, – отрезал майор.

– Что с вами случилось? Почему у вас нет сердца? – Девушка вскинула на него широко раскрытые глаза.

Коннор смутился. Ему не хотелось раскрывать свою душу.

– У меня есть сердце. Но в нем больше нет сочувствия к заблудшим, – буркнул он.

Нужно ли излагать ей все аргументы? Заставят ли они ее замолчать?

Его вдруг охватила необъяснимая потребность исповедаться. Коннор встал, помог женщине подняться, усадил ее на диван, отошел к креслу.

– Так вот, насчет моего назначения в Рок-Айленд, – начал он.

– Я внимательно вас слушаю.

– Это произошло возле Геттисберга, когда сражение закончилось. Мой батальон захватил в плен группу мятежников. Среди них находился паренек, ему было не больше пятнадцати лет. Юноша был тяжело ранен. Черт возьми, Индия, мы не располагали повозками, чтобы отвезти раненых в полевой госпиталь. – Коннора бесил тот факт, что конгресс не выделил денег на Санитарную службу. – Мы не могли эвакуировать даже наших людей, не говоря уже о противнике.

Она кивнула.

Майор продолжил свою исповедь:

– Юный мятежник был родом из Мемфиса. Я знал его семью. Это чувство родства заставило меня приказать доставить юношу к врачу. Мой начальник потребовал, чтобы я отменил этот приказ. В тот день я оказался плохим офицером Союза. Не выполнил распоряжение командира.

– Правда? – Индия изумленно подняла голову.

– Да. Я нагнулся, чтобы поднять Карла Уолтерса. Карл выхватил спрятанный пистолет. Он не был метким стрелком, однако ему удалось ранить стоявшего возле меня сержанта. Моя полевая карьера закончилась. Я чудом избежал трибунала.

Сочувствие смягчило взгляд Индии.

– Я не знала. – Индия встала с дивана, взяла очки. Поправляя погнутую дужку, спросила: – И вас отправили сюда до конца войны в порядке наказания?

– Я надеюсь вырваться. – Майор О'Брайен не упомянул дошедшую до него телеграмму от Стюарта Льюиса, в которой содержалась зашифрованная информация. Это еще не было вызовом в армию – «лапочка» Лоренс поднял слишком большой шум, – но Льюис продолжал добиваться перевода Коннора.

– Я хочу, чтобы меня снова отправили на фронт, – решительно сказал он.