Волшебная трубка
Шрифт:
***
Миновав Геракловы Столпы, контр-адмирал Горь сделал над собой титаническое усилие и удержался от того, чтобы отдать приказ следовать в Лазурную Лагуну Монте-Карло. "Что я хочу там увидеть?- размышлял он, прохаживаясь по капитанскому мостику,- Былого не воротишь. Смотреть на то, что сотворил финансовый кризис с бедными добрыми монтекарловцами? Нет уж, увольте! Да и в Лазурную Лагуну "Деньгиврост" войти не сможет - не та осадка."
– Курс на Босфор!- скомандовал он коммодору Смиту,- Связь с Крысенсом поддерживать постоянно! Обо всех изменениях докладывать мне лично, немедленно! Радио на "Быстросвоп": "Иду на Константинополь. Держитесь по левому борту. Контр-адмирал Горь".
– Есть!-
Семен Борисович еще раз осмотрел боевую рубку опытным адмиральским глазом и направился в капитанскую каюту - переодеться в домашний халат, жесткий воротничок адмиральского мундира сильно натирал шею.
Кэптейну Крысенсу удалось нагнать эскадру только на рейде Константинополя. Как, оказалось, отвязаться от "Гуся Хрустального" помогла ударная миноносная группа "Рабочей Оппозиции" во главе с эскадренным миноносцем "Опцион". Она удерживала подлодку глубинными бомбами до тех пор, пока "Фьючерс" не отошел на безопасное расстояние, а миноносцы не вызвали у подводного чудовища никакого интереса и он вскоре убрался восвояси. Крысенс также поведал Горю об ужасном оружии "Гусей Хрустальных" - так называемых "размышляющих (раздумывающих) торпедах". Якобы такая торпеда сбрасывалась с "Гуся Хрустального" в воду и приходила в спящее состояние. Она спокойно лежала на морском дне и анализировала окружающую обстановку. В таком положении размышляющая торпеда могла находиться годами и даже десятилетиями, пока какая-нибудь цель не привлекала ее внимания. Самым ужасным было то, что никто даже не догадывался о том, по каким критериям ведется отбор приоритетов в железной головной части раздумывающей торпеды. Потенциальная жертва раздумывающей торпеды могла годами предаваться радостям жизни и веселиться, а затем вдруг просто исчезала в морской пучине.
– Адмирал, это был настоящий кошмар!- докладывал Крысенс за завтраком в кают-компании "Деньгивроста".- Я уже совсем потерял надежду избавиться от этого монстра, как очень кстати подошла эскадра наших миноносцев. По-моему на просторах Мирового Океана мы теперь имеем очень большую проблему, адмирал!
– Успокойтесь, Крысенс!- успокаивал капитана БПРК Горь,- Проблемы окружают нас всегда и со всех сторон. И что с того? Жизнь продолжается. За то теперь ясна тактика морского боя с "Гусями Хрустальными" - они боятся большого количества быстроходных маневренных кораблей. Нужно радировать на Бермуды, чтобы там немедленно приступали к формированию новых соединений, можно назвать их "Лисьими стаями". Что скажете, капитан?
– Гениально, господин адмирал! Я сейчас же приступлю к созданию новых боевых тактических методик!
На входе в Босфор, "Деньгиврост" залег в дрейф, а Смит и Горь приступили к разработке операции по переходу в Черное море. Предполагалось, сначала промерить глубину фарватера. Эту операцию поручили коммандеру Шеболтасу и его "Быстросвопу". Пустяковая, казалось бы, процедура, превратилась в настоящий кошмар - пролив был перекрыт ровными рядами фелюг с янычарами. Янычары размахивали кривыми саблями и требовали платы за проход. Горь не прочь был с ними договориться по-хорошему, но янычары сами не знали, чего хотели. На вопрос: "Чего вам нужно?" они не отвечали, а только размахивали саблями и дико хохотали. Стоящим на баке "Быстросвопа" матросам приходилось не только делать промеры глубины, но и отталкивать фелюги янычаров баграми.
Но были и приятные моменты. На территории Турции снова была образована Османская Империя во главе с султаном - очень образованным и культурным человеком. По всем признакам эта территория была "цивилизованной". Пока "Быстросвоп" пытался промерять фарватер, команды "Быстросвопа" и "Фьючерса" отдыхали в кофейнях Константинополя. Семен Борисович даже совершил несколько экскурсий по историческим местам и пополнил свою коллекцию трубок несколькими старинными кальянами и длинными серебряными чубуками. Ресурсами для обменных операций служили камушки, полученные когда-то от вождя племени бху-бху, незабываемого московского студента Мбасы.
Однажды вечером Семен Борисович сидел в прибрежном кафе, попыхивая кальяном и любуясь стройной громадой "Деньгивроста". Он приобрел себе феску и пару мягких туфель с загнутыми носками, поэтому никак не отличался от других посетителей. Семену Борисовичу было так хорошо, почти как когда-то в монтекарловском кафе. Он наслаждался цивилизацией и покоем. Вскоре к кафе подошел Биндюга:
– Все в порядке,- сказал он, усаживаясь в кресло напротив,- Я договорился о проходе в Черное море с местным пашой. Совсем недорого - всего один камушек, правда, довольно крупный.
– Нужно будет еще раз навестить товарища Мбасу,- заметил Горь,- Порадовать его славный народ свежей рыбкой.
– Всенепременнейше,- подтвердил Биндюга,- И в ближайшее же время!
– Интересно, как туркам удалось сохранить такой замечательный уклад?
– Султан Осман, да продлит Аллах его дни и ночи, сразу после кризиса приказал чеканить золотую и мельхиоровую монету, а захватчикам янычары сначала отрубили головы, а затем утопили тела в огромной бадье с дерьмом. Этот метод оказался очень эффективным.
– В самом деле? Здесь разве были захватчики?
– Совсем немного. Западные инвесторы успели понаоткрывать здесь своих заводов, и перед самым началом кризиса наделать из местных некоторое количество пролетариев.
– Бог с ними со всеми. Значит, проход открыт?
– Да.
– Отлично,- сказал Семен Борисович и выпустил колечко белого дыма,- А что с промерами фарватера?
– Шеболтас докладывает, что можно пройти в притирочку, если разгрузить сейф "Деньгивроста" хотя бы наполовину, но в одном месте все равно придется с разбегу.
– А это не опасно?
– Нет, там дно мягкое.
– Значит - завтра?
– Да - завтра!- ответил Биндюга и обратил свой затуманенный чистой печалью взор на северо-восток, в сторону далекого берега Окраины.
На следующий день "Деньгиврост" вошел в пролив и двинулся в сторону Черного моря. В целом переход прошел хорошо, только в узком месте команда пережила несколько волнительных минут. Яхта разогналась до максимальной скорости и пропахала с ужасным скрежетом дно, значительно углубив и расширив фарватер. "Деньгиврост" лег в дрейф на рейде Констанцы для исправления незначительных повреждений корпуса, а "Быстросвоп" с "Фьючерсом" занялись разведкой акватории. Горь, Крысенс и Шеболтас сошлись во мнении, что "Гуси Хрустальные" не смогут пересечь пролив Босфор ни при каких условиях из-за своих чудовищных размеров и водоизмещения.
Именно в этот момент случилось одно непредвиденное обстоятельство: на "Деньгиврост" поступила радиограмма от Гросс-адмирала Деришкурки с просьбой о встрече. Семен Борисович покривился и ответил самозванцу отказом, но Деришкурка настаивал. Он даже соглашался прибыть навстречу в указанное контр-адмиралом место. Семен Борисович был очень сильно удивлен такой настойчивостью, и, в конце концов, послал Деришкурке радиограмму в малоросском стиле: "Та прыизды вже!" (на нем уже сказывалась близость когда-то покинутой малой родины). Глубоко в душе Семен Борисович надеялся, что "Мзда" либо налетит в Атлантике на "Гуся Хрустального", либо понравится раздумывающей торпеде, либо сломает корпус о дно Босфора. Однако Деришкурка добрался до Черного моря без проблем - по-видимому, подводный монстр ушел на базу, а проделанный корпусом "Деньгивроста" проход оказался достаточно глубоким.