Волшебница Азонды

Роберт Силверберг. Волшебница Азонды.

[= Поиски чародейки космоса].

Пер. – А. Кон.

Robert Silverberg (as Ivar Jorgensen).

Hunt the Space Witch (1958). – _

Это случилось на второй день пребывания Барсака на Глаурусе, когда впервые после приземления у него выдалась свободная минута. До этого он был занят всякими текущими, связанными с приземлением, делами, в число которых входили и взятки чиновникам космопорта, и обхаживание инспекторов, и прочистка сопел ракетных двигателей. Однако на второй день высохший от старости капитан Джаспелл

Такое разрешение обрадовало Барсака, высокого, поджарого, хорошо сложенного мужчину, главной отличительной чертой которого были расходящиеся веером из уголков его рта шрамы от порезов, характерные для кровавых ритуалов планеты Луаспар. Сам же он был землянином тридцати девяти лет, из которых двадцать лет посвятил космическим полетам, причем последние восемь в качестве второго механика по подготовке топлива на борту звездолета «Дивэйн» под главенством капитана Джаспелла. Когда в салоне собралась вся команда, чтобы выслушать напутствие капитана, Барсак встал и спросил:

– Капитан, место палубного ремонтника все еще вакантно?

Джаспелл кивнул. Этому совершенно высохшему землянину было сто три года, но ум его оставался острым, а выдержка – железной.

– Вам известно, что это так.

– Вы намерены заполнить эту вакансию во время нашей стоянки на Глаурусе?

– Да.

– Я прошу вас подождать один день с публикацией объявления об имеющейся вакансии. Я знаю одного человека на Глаурусе, который как раз такой, какой вам нужен. Его имя Зигмунн. Он – луаспарец и мой побратим, капитан.

– Приведите его ко мне сегодня или завтра, – сказал Джаспелл. – Ждать больше я не могу и стану искать замену. У него есть опыт?

– Могу поклясться.

– Посмотрим, Барсак. Приведите его сюда.

Через час Барсак уже вылез из подземки, связывавшей космопорт с городом, и очутился в самом центре Мильярда, самого старого и самого крупного города планеты Глаурус. Население его составляло двадцать один миллион и родом было по самой меньшей мере с полутора сотен планет. Вокруг Барсака на древней улице толкались костлявые голубые карлики и толстые бледные патриархи с Домрана. Из несметного множества лавчонок и харчевен шли запахи вина и недожаренного мяса, свежеиспеченного хлеба и гнилой капусты.

В своем последнем письме Зигмунн сообщал, что живет он теперь на улице Слез, в центральной жилой зоне Мильярда. Барсак остановился, чтобы спросить дорогу, перед сморщенным стариком-продавцом стимулирующих трубок.

Учтиво отклонив его предложение, несмотря на немалую скидку, сделать покупку, он продолжил свой путь к цели.

Прошло десять лет с тех пор, когда он в последний раз виделся с Зигмунном, хотя ему всегда казалось, что встречались они совсем недавно.

Луаспарец был подвижным, остроумным парнем, и его находчивость служила прекрасным дополнением сдержанной огромной силе Барсака. Они сошлись сразу же после того, когда вместе покидали планету Вуоррлег более десяти лет тому назад. Корабль, на борту которого они были, сделал остановку на Луаспаре, планете, откуда Зигмунн был родом. Здесь Барсака приняли в доме родственников Зигмунна, и там же они оба прошли мучительный ритуал кровного породнения, скрепив свою дружбу навеки глубокими шрамами, обрамляющими их губы.

Затем они покинули Луаспар и продолжали служить вместе, но годом позже, когда корабль совершил остановку на некоторое время на Глаурусе, они потеряли друг друга после шумного скандала, случившегося в одном из кабаков. На корабль Барсак вернулся один, без своего побратима. В следующем космопорту Барсака уже дожидалось письмо от Зигмунна, где он жаловался на то, что, очутившись на мели, никак не может заполучить место на каком-нибудь стартующем с Глауруса корабле, и ждет не дождется случая, чтобы удрать с этой не очень-то гостеприимной планеты.

Случилось так, что вскоре после этого Барсак перевелся на корабль Джаспелла «Дивэйн» и написал об этом луаспарцу. Зигмунн ответил, что он все еще на мели, но страстно надеется снова оказаться в космосе.

С тех пор прошло восемь лет, письма луаспарца стали приходить все реже и реже, как знак того, что он все еще был без работы. А вот совсем недавно Барсак узнал, что по пути к дальнему краю Галактики его «Дивэйн» совершит посадку на Глаурусе. Затем до него дошло, что на Глаурусе экипаж «Дивэйна» должен пополниться еще одним членом, и это очень обрадовало Барсака, так как он сразу же подумал о том, что вряд ли предоставится лучшая возможность воссоединиться со своим побратимом после столь долгой разлуки.

Увидев наконец табличку с блеклой надписью «Улица Слез», Барсак стал приглядываться к номерам домов, стремясь среди обступивших его обшарпанных старинных зданий отыскать восемьдесят первый.

Неподалеку он обнаружил тридцать шестой, после чего перешел на другую сторону узкой улицы, источавшей зловоние от не убиравшегося, наверное, целые столетия, мусора, и последовал дальше по растрескавшейся и покрытой выбоинами мостовой. Движущийся тротуар уже давно не функционировал на улице Слез, его скрытые под землей механизмы, наверное, проржавели и рассыпались сотни лет тому назад, и обитатели улицы просто собрали металлическую обшивку и продали на металлолом, обнажив бетон, который был под нею. Высокие дома громоздились один на другой, загораживая золотистый свет солнца Глауруса.

Шестьдесят девятый, семьдесят первый, семьдесят третий. Барсак пересек еще одну улицу и выругался. Неужели Зигмунн прожил в этих трущобах целых восемь лет!

Семьдесят седьмой, семьдесят девятый.

Наконец, восемьдесят первый.

На улице было людно. Обитали здесь и инопланетяне всевозможного вида, и развязные уроженцы Глауруса, и даже небольшое число весьма своеобразных существ, лица которых были полностью закрыты серебряными отполированными до блеска, отражающими масками с прорезями для глаз. Последние торжественно вышагивали в гордом одиночестве, а другие прохожие почтительно расступались перед ними. Барсак внимательно осмотрел возникшее перед ним здание под номером восемьдесят один.

Оно было старым и обшарпанным, фактически представляя из себя однообразное тускло-коричневое нагромождение кирпичей. Указатель в прокопченном вестибюле, в который он вошел, гласил о том, что Зигмунн проживает на третьем этаже, в комнате 32-А. Поскольку не было никаких признаков существования лифта, Барсаку пришлось воспользоваться скрипучей лестницей.

Он постучался в дверь комнаты 32-А, но затем заметил, что поперек двери установлен массивный стальной засов с висячим замком. И на засове, и на замке был изрядный слой пыли, свидетельствовавший о том, что их давно уже не сдвигали с места.