Волшебница-самозванка

Набокова Юлия

– Ты о ком? – на всякий случай уточнила я.

– О госпоже нашей юной, будь она неладна! Вся в мать пошла, негодница.

– А старшая госпожа что же, не подозревает об этом?

– Какое там! – махнула рукой служанка. – Она же добрая душа, ей такое и в голову прийти не может. А мы и говорить боимся – Белоснежка на расправу скорая.

Надеюсь, семеро братишек целы и невредимы. А то я уже начинаю всерьез беспокоиться за их безопасность.

– А что отец?

– Да что отец! Разве ж кто захочет признать, что его дите зверем растет?

– Значит, вы не хотите,

чтобы она возвращалась?

– Боже упаси! Третий день в замке мир и покой, никто нас за волосы не таскает, в ботинки гвозди не подкладывает. И с госпожой ничего не приключается, а ведь ей волноваться нельзя – она к следующему полнолунию разрешиться должна.

На радостях я чуть не расцеловала служанку. Значит, осваивать повивальную науку буду в другой раз. Если вообще буду.

– А чего у вас стражник на воротах так трясется? – вспомнила я.

– Да он, считай, уже год, как умом тронулся! Такой славный парень был, – взгрустнула потенциальная невеста.– Никогда ничего не боялся, а потом словно подменили.

Где-то я это уже слышала, мелькнул в голове тревожный звоночек.

– Ах вот ты где! – В бархатистом мужском голосе отчетливо слышались кошачьи интонации.

– Господин! – пискнула служанка, присела в неловком реверансе и поспешила удалиться.

Человеческий облик хозяина замка был на редкость привлекательным. В отличие от светлокожей блондинки-жены, он был смугл, черноволос и рождал неизменные ассоциации с Антонио Бандерасом. Белизна рубашки подчеркивала цвет кожи – кофе с молоком, а штаны из мягкой кожи сидели как влитые.

– Насколько я понимаю, обитатели замка в зельях против чирьев и приворотных эликсирах не нуждаются? – уточнила я.

– Моя дочь жива? – коротко спросил он.

– Жива.

– Так я и думал. Ее надо срочно найти.

Как же, размечтался. На мою помощь можешь не рассчитывать. Особенно после того, как я узнала о бесчинствах милой малютки.

– Я не разыскиваю пропавших девочек, – пожала я плечами,– Я на дежурстве. Если вурдалаки с упырями беспокоят – угомоню, призраки шалят – помогу, снадобья какие нужны – обеспечу. А поиски – это не по моей части. Тут шестерых волшебников разыскать не могут, а ты хочешь, чтобы я с твоей дочкой возилась?

– Ты не понимаешь, Селена. Как ты правильно заметила, она – моя дочь. Дочь оборотня. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Упс! Не зря я волновалась за братьев-гномиков.

– У нее еще не проявились способности к оборотничеству. Но она в том возрасте, когда это обычно случается. Кроме того, Двойное полнолуние могло пробудить в ней зов крови. Она может превратиться в зверя в любой момент. А молодой, неопытный оборотень – это большая опасность я всего королевства.

А оборотень-Белоснежка – опасность вдвойне! Если эта милая малютка сбрасывала камни на голову мачехе и подмешивала яд в молоко, будучи в здравом уме и человеческом облике, страшно представить, что будет, когда ее неконтролируемая ярость вооружится двумя рядами клыков и...

– Кем она станет? Кошкой?

– Или тигрицей. Как ее мать, – пояснил Стайн.

– Хорошо, я помогу ее найти. Но прежде ты должен знать: твоя дочь ненавидит твою жену.

Стайн сделал протестующий жест.

– Мы встретили ее во время Двойного полнолуния. Она просила нас убить свою мачеху. Подумай о том, что ты будешь делать, когда найдешь ее.

– Ив, планы меняются, мы возвращаемся в Синий лес.

Я едва успела рассказать рыцарю о скверной наследственности Белоснежки, как Стайн, одетый по-дорожному, спустился вниз. Надеюсь, он захватил с собой ошейник и намордник. Потому что клетки для перевозки диких животных я что-то не заметила.

Когда он спустился во двор, меня окликнула смущенная хозяйка:

– Пока вы еще не уехали, я бы хотела...

Она неловко замолчала, а затем порывисто схватила мою руку и прижала к своему животу. Теперь настала моя пора смущаться и отводить глаза.

– Ну и? – нетерпеливо спросила блондинка.

Чего на этот раз требуют от бедной ведьмы? Наградить малютку сказочной красотой и острым умом, пока он еще пребывает во чреве? Это к тетушке-фее! Надеюсь, Селена к этому отношения не имеет.

– Мальчик или девочка? – подсказала будущая мамаша растерявшейся волшебнице.

– Мальчик, – недолго думая, брякнула я и, подумав, добавила: – И девочка.

– Как – двое?! – вскрикнула та.

– Двойняшки, – подтвердила я, убирая руку с живота.

– Близнецы? – повторила блондинка в ужасе, и с ее лица вмиг схлынула краска.

Словно я сообщила ей не о появлении на свет двух прелестных наследников, а о рождении Медузы Горгоны или Минотавра.

– Близнецы, – прошептала она и всхлипнула. – Это ужасно, ужасно!

Мадам была близка к истерике. Не хватало еще, чтобы от пережитого стресса она разродилась раньше времени у меня на руках!

А это точно? вцепилась в меня она.

– В таких вопросах никогда нельзя быть уверенной, – отвертелась я.

– Значит, есть шанс, что ребенок будет один? – улыбнулась сквозь слезы странная мамаша.

– Не исключено! – успокоила я.

– Хвала небесам! – облегченно воскликнула она. – Я буду молиться, чтобы так и случилось.

Спешно распрощавшись с хозяйкой замка, я выскочила во двор. Но блондинка нагнала меня и здесь. На этот раз в фокусе внимания был ее дражайший супруг, которому мадам строго-настрого наказала быть настороже в лесу, запретила ехать галопом, посоветовала быть внимательнее на поворотах, пожелала удачного пути и скорейшего возвращения и в заключение сей продолжительной тирады пылко облобызала.

– Берегите его! – крикнула она нам, изящным жестом вытащила кружевной платочек и громко в него высморкалась.

Кажется, я начинаю понимать претензии Белоснежки и ее жалобы на чрезмерную заботу и опеку. Но убивать за такое? У девчонки явно проблемы с головой.

Когда мы ехали через деревню, крестьяне при виде своего господина и не думали разбегаться, голося «Сгинь, нечистая сила!».

Напротив, мужчины перед ним снимали соломенные шляпы, а женщины усердно кланялись, с любопытством поглядывая на нас.