Волшебница Вихря
Шрифт:
Я поняла ещё, как жёсток мужчина может быть в обычной жизни. И выяснилось это, когда один из воинов чем-то сильно провинился перед вожаком. Конечно, мне подробностей не сообщали, даже Элик ничего не рассказывал. Я видела только последовавшее наказание, и была в ужасе, что такое возможно в Вихреградье.
Влас собрал воинов на площадке у фонтана, а, так как я жила в самом замке, то могла видеть поединок, что он устроил с провинившимся. Хотя скорее это было медленной казнью, потому что справиться с вожаком воин, конечно, не мог, как ни старался. Вихрь был безжалостен и спокоен. Он наносил
Мужчину унесли, а Влас некоторое время хмуро глядел на оставшихся воинов. Потом он тихо заговорил с ними, и я не могла знать, о чём, но видела по лицам, что они понимают и принимают его решение как справедливое и правильное. И всё-таки мне было жутко. Я прежде не видела, чтобы Влас так сражался. Несмотря на внешнее спокойствие, его глаза выдавали настоящую ярость, да и наказанный не отделался только ранами. Я потом узнала, что его отправили на несколько месяцев к каменным драконам в пещеры — помогать с рудой. Но за что?
Рассказала Эльта. Оказывается, воин, не сумев добиться расположения девушки, просто взял её силой, решив, что избраннице уж точно понравится близость с ним. А "возлюбленная" вовсе не ждала подобного, ведь всё началось с нежных поцелуев…
— Он не бил её. Не мучил долго. Лишь сделал, «как считал нужным». — Эльта вздохнула. — Это всего второй раз, когда такое случается в Вихреградье. За насилие и принуждение к любви по законам Вихрей могут пожизненно отправить в Драконью тюрьму. Влас пожалел его. Он дал ему шанс всё исправить, а ей — подумать, сможет ли простить. Ты считаешь моего брата жестоким?
— Нет. Чтобы познать боль и отчаяние, нужно самому стать жертвой. Влас дал ему побыть в этой роли.
Девушка кивнула. Она знала не понаслышке, что такое отчаяние. Слав задержался надолго, но он вовсе не разговаривал с ней и даже не смотрел. Наверняка нарочно, потому что за пару недель девушка как только не пыталась привлечь к себе внимание, но все её попытки провалились.
В первый же день чистоты, когда всем в крепости была дана работа, Эльта определила меня в купальню — мыть большую ванную. Я несла ведро, тряпки и мыло, и думала о том, что перечитала все книги о магии в крепостной библиотеке. Во многих говорилось о проклятиях, некоторые поведали мне о коварстве ведьм, но ни одна так и не сказала, как от тёмной магии избавиться. Я также поговорила с Ратхой, и единственная надежда, что у меня была — предложить тёмным, ночным драконам, что жили высоко в горах, своё живое сердце. Драконица сказала, что способ «жизнь за жизнь» действует всегда и при любых обстоятельствах. То есть один из нас в любом случае должен был умереть, но это был крайний вариант.
Я со вздохом отворила дверь, прошла через коридорчик и едва не выронила ведро: у ванной стоял обнажённый по пояс Влас. Волосы его были стянуты в тугой хвост, мокрые руки сжимали большую тряпку.
— Эм… — растерялась я. — Прости… Эльта меня определила мыть купальню. Наверное, она ошиблась, раз ты здесь.
Влас кивнул. Он не прогонял меня, но и не приглашал присоединиться. Быстро сориентировавшись, я поставила ведро рядом с его бадьёй.
— Помогу тебе. — И принялась остервенело тереть и без того чистую ванную: на тёплом камне не водилось ни плесени, ни иных налётов.
Влас несколько секунд смотрел на меня, потом продолжил мыть пол. Движения его были такими же резкими и поспешными, как и мои, но я-то торопилась от смущения и неожиданно нахлынувших чувств, а он наверняка хотел поскорее всё закончить и избавиться от нежелательного общества.
Как нарочно на мне было самое простое и грубое платье — серое, просторное, совсем без вышивки. Волосы, повязанные белой косынкой, выбились из косы и всё время лезли в глаза. К тому же я была босиком — день выдался жаркий, как будто не осенний вовсе, и хотелось не ползать на карачках, а нырнуть в море. Я ведь уже очень давно не плавала, только в баню с Эльтой и ходила…
Мы работали упорно, не прерываясь, и оба молчали. Я была одновременно рада видеть Власа, и сердилась ужасно — на его сдержанность, на свою внезапную молчаливость. Хотя о чём нам было говорить? Он ясно дал мне понять, что между нами ничего быть не может, и я знала, что это правильное решение.
Разве что зверь, который жил в нём… Он-то был не прочь подпустить меня ближе, но тоже не для любви и тем более заботы, а чтобы насытиться и избавиться от боли. Влас перехватил у меня ведро, сам ополоснул камень.
— Думаю, достаточно.
— Да, — сказала я, боясь посмотреть на него.
Мы вышли из купальни на палящее солнце, и я повернула на узкую улочку, выводящую к крутому спуску. Ещё не хватало мечтать о жалости.
— Ты куда? — спросил Влас.
— Эльта рассказывала об озёрах внутри пещер. Хочу искупаться, очень уж жарко.
Он нахмурился.
— Позови брата.
— Элик с Ромашкой, помогает дом в порядок приводить. Дел у них невпроворот.
— Тогда кого-нибудь из воинов.
— Не могу. Прости. Мне это не по душе.
На мгновение мне показалось: он пойдёт со мной. Но Влас пожал плечами и кивнул.
— Дело твоё, Веда. Тогда будь осторожна и не увлекайся.
Я поклонилась ему, изо всех сил сдерживая слёзы. Сейчас в ледяную прорубь было бы в самый раз!
— Всего доброго, — пробормотала я и быстро пошла прочь.
Наверняка бы для меня нашлось ещё много работы, и я знала, что веду себя нехорошо. Но не перед вожаком же реветь! Уже выходя за стены, я некстати встретила Шимеля.
— А, Веда. Как тебе денёк?
— Хороший, — выдавила я улыбку. — Солнце печёт вовсю.
Он придержал шаг и пошёл рядом, и я не нашла в себе сил прогнать мужчину. Что удивительно, они с Власом были совершенно разными — у Шимеля были пшеничные волосы и карие глаза, а ещё тонкий нос и ямочки на щеках.
— Куда ты направляешься? — спросил мужчина.
— Просто решила прогуляться. А ты?
— Я вроде тоже.
Он был хорошим человеком, просто не моим совершенно. Я не хотела обижать воина, и не знала, как сказать ему о том, что хочу побыть одна вдали от всех. Удивительно, но он прочитал мои мысли.