Волшебник Изумрудного города (илл. В. Чижикова)
Шрифт:
— Получив золотую шапку, я вызову летучих обезьян, и они отнесут вас в Изумрудный город. Нельзя лишать народ такого удивительного правителя.
— Так это правда, что я удивительный? — просияв, спросил Страшила.
— Больше того: вы единственный! И я хочу, чтобы вы стали моим другом.
Страшила с восхищением поклонился доброй волшебнице.
— А вы чего хотите? — обратилась Стелла к Железному Дровосеку.
— Когда Элли покинет эту страну, — печально начал Железный Дровосек, — я буду очень грустить. Но я хотел бы попасть в страну
— Второе волшебство золотой шапки заставит летучих обезьян перенести вас в страну мигунов. У вас нет таких замечательных мозгов, как у вашего товарища Страшилы мудрого, но вы имеете любящее сердце, у вас такой блестящий вид и я уверена, что вы будете прекрасным правителем для мигунов. Позвольте и вас считать своим другом.
Железный Дровосек медленно склонился перед Стеллой.
Потом волшебница обратилась к Льву:
— Теперь вы скажите о своих желаниях.
— За страной прыгунов лежит чудный дремучий лес. Звери этого леса признали меня своим царем. Поэтому я очень хотел бы вернуться туда и провести остаток своих дней.
— Третье волшебство золотой шапки перенесет смелого Льва к его зверям, которые, конечно, будут счастливы, имея такого царя. И я также рассчитываю на вашу дружбу.
Лев важно подал Стелле большую сильную лапу, и волшебница дружески пожала ее.
— Потом, — сказала Стелла. — Когда исполнятся три последних волшебства золотой шапки, я верну ее летучим обезьянам, чтобы никто больше не мог беспокоить их выполнением своих желаний, часто бессмысленных и жестоких.
Все согласились с тем, что лучше распорядиться шапкой невозможно, и прославили мудрость и доброту Стеллы.
— Но как же вы вернете меня в Канзас, сударыня? — спросила девочка.
— Серебряные башмачки перенесут тебя через леса и горы, — ответила волшебница. — Если бы ты знала их чудесную силу, ты вернулась бы домой в тот же день, когда твой домик раздавил злую Гингему.
— Но ведь тогда бы я не получил своих удивительных мозгов! — воскликнул Страшила. — Я до сих пор пугал бы ворон на фермерском поле!
— А я не получил бы моего любящего сердца, — сказал Железный Дровосек. — Я стоял бы в лесу и ржавел, пока не рассыпался бы в прах!
— А я до сих пор оставался бы трусом, — проревел Лев. — И, конечно, не сделался бы царем зверей!.
— Все это правда, — ответила Элли. — И я ничуть не жалею, что мне так долго пришлось прожить в стране Гудвина. Я только слабая маленькая девочка, но я любила вас и всегда старалась помочь вам, мои милые друзья! Теперь же, когда исполнились наши заветные желания, я должна вернуться домой, как было написано в волшебной книге Виллины.
— Нам больно и грустно расставаться с тобой, Элли, — сказали Страшила, Дровосек и Лев. — Но мы благословляем ту минуту, когда ураган забросил тебя в Волшебную страну. Ты научила нас самому дорогому и самому лучшему,
Стелла улыбнулась девочке. Элли обняла за шею большого смелого Льва и нежно перебирала его густую косматую гриву. Она целовала Железного Дровосека и тот горько плакал, забыв о своих челюстях. Она гладила мягкое, набитое соломой тело Страшилы и целовала его милое, добродушное разрисованное лицо…
— Серебряные башмачки обладают многими чудесными свойствами, — сказала Стелла. — Но самое удивительное их свойство в том, что они за три шага перенесут тебя хоть на край света. Надо только стукнуть каблуком о каблук и назвать место…
— Так пусть же они перенесут меня сейчас в Канзас!..
Но, когда Элли подумала, что навсегда расстается со своими верными друзьями, с которыми ей там много пришлось пережить вместе, которых она столько раз спасала и которые, в свою очередь, самоотверженно спасали ее самое, сердце ее сжалось от горя, и она громко зарыдала.
Стелла сошла с трона, нежно обняла Элли и поцеловала на прощанье.
— Пора, дитя мое! — ласково сказала она. — Расставаться тяжело, но час свиданья сладок. Вспомни, что сейчас ты будешь дома и обнимешь своих родителей. Прощай, не забывай нас!
— Прощай, прощай, Элли! — воскликнули ее друзья.
Элли схватила Тотошку, стукнула каблуком о каблук и крикнула башмачкам:
— Несите меня в Канзас, к папе и маме!
Неистовый вихрь закружил Элли, все слилось в ее глазах, солнце заискрилось на небе огненной дугой, и прежде чем девочка успела испугаться, она опустилась на землю так внезапно, что перевернулась несколько раз и выпустила Тотошку.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Когда Элли опомнилась, она увидела невдалеке новый домик, поставленный ее отцом вместо фургона, унесенного ураганом.
Мать в изумлении смотрела на нее с крыльца, а со скотного двора бежал отец, отчаянно размахивая руками.
Элли бросилась к ним и заметила, что она в одних чулках: волшебные башмачки потерялись во время, последнего, третьего шага девочки. Но Элли не пожалела о них: ведь в Канзасе нет места чудесному. Она очутилась на руках у матери и та осыпала поцелуями и обливала слезами кроткое недоумевающее личико Элли.
— Уж не с неба ли ты вернулась к нам, моя крошка?
— О, я была в Волшебной стране Гудвина, — просто ответила девочка. — Но я все время думала о вас… и… ездил ли ты, папочка, на ярмарку?
— Ну что ты, Элли, — ответил тот со смехом и слезами. — До ярмарки ли нам тут было, когда мы считали тебя погибшей и страшно горевали о тебе!
Несколько дней прошло в беспрерывных рассказах Элли об удивительной стране Гудвина, о верных друзьях — мудром Страшиле, добром Дровосеке, смелом Льве.
Тотошка присутствовал при этих рассказах. Он не мог подтвердить словами их справедливость, так как, вернувшись в Канзас, потерял дар речи, но его хвостик красноречиво говорил вместо языка.