Волшебник Севера
Шрифт:
В том, что в доме прибирались совсем недавно, не было никаких сомнений. Бартелл уехал отсюда с месяц назад или даже раньше, но когда Уилл провел пальцем по каминной доске, то его палец остался чистым. Да и на камне перед решеткой не было золы или углей.
«Очевидно, тут завелся какой-то добрый домовой», – задумчиво сказал он про себя.
Потом, вспомнив, что снаружи его ждут животные, он вышел из дома, посмотрел на солнце и определил, что до захода солнца остается еще около часа. Нужно поскорее распаковать и разобрать вещи, прежде чем докладывать
Собака уже проснулась и с любопытством осматривала все вокруг своими разноцветными глазами. Это хорошо, подумал Уилл. Это значит, что в ней сохранилась тяга к жизни, которая поможет ей восстановить силы. Он осторожно приподнял ее из гнезда на спине вьючной лошади, внес в дом и уложил на камне у камина, чтобы она согрелась. Вернувшись к лошади, Уилл взял одеяло, из которого сделал лежанку помягче. Собака сама приподнялась, с трудом сделала два шага и улеглась на лежанку, с облегчением вздохнув. Уилл наполнил миску водой из кухонного насоса – к счастью, ему не придется носить воду из колодца снаружи – и поставил рядом с собакой. Та завиляла хвостом и два-три раза стукнула им о пол в знак благодарности.
Довольный, Уилл вернулся к лошадям. Для начала он немного ослабил подпругу Тягаю – снимать седло полностью не имело смысла, потому что он еще собирался посетить замок с официальным визитом. Потом он принялся разгружать немногочисленные личные вещи. Покончив с разгрузкой, он снял седло с вьючной лошади, завел ее в конюшню, протер щеткой и оставил в стойле, отметив, что в обоих стойлах лежит свежее сено и стоит по ведру с водой, не покрытой зеленой ряской. Одно ведро он принес Тягаю, который потряс гривой и вдоволь напился.
Уилл тем временем разложил свои вещи в доме, заправил кровать в спальне побольше – хотя «побольше» было бы не совсем уместным словом, поскольку обе отличались миниатюрными размерами, – и развесил запасную одежду в платяном шкафу с занавеской.
На полку в гостиной он положил кожаный сверток с книгами, решив расставить их потом. У входа обнаружились крючки для оружия, на которые он временно повесил лук с колчаном. Свой нож-сакс и метательный нож он оставил при себе, в двойных ножнах. Рейнджеры снимали эти ножны только перед сном, да и тогда клали их рядом с собой.
После этого Уилл осмотрелся. Сказать по правде, личных вещей у него было немного, но, по крайней мере, теперь можно было сказать, что в хижине действительно кто-то живет. Его раздумья прервало донесшееся снаружи предупредительное ржание Тягая. Одновременно с этим лежавшая у камина собака приподняла голову и повернула ее в сторону двери. Ржание Тягая было не сигналом опасности, а просто уведомлением о том, что к ним приближается посторонний. Через пару секунд Уилл услыхал шаги на крыльце, и в открытом дверном проеме появилась женщина, которая, помедлив, постучала по косяку.
– Входите, – сказал Уилл.
Женщина нерешительно зашла, словно не была уверена, будут ли ей здесь рады. Теперь, когда свет не освещал ее сзади, Уилл мог подробнее рассмотреть ее лицо. На вид ей было лет сорок, и, судя по одежде – простому шерстяному платью без украшений и белому фартуку, – она была жительницей деревни. Тем не менее в ее высокой и статной фигуре было что-то притягивающее и внушающее доверие. В коротко подстриженных волосах были заметны седые пряди. Она добродушно улыбалась, и ее улыбка показалась Уиллу знакомой, хотя он не мог догадаться почему.
– Чем могу вам помочь? – спросил он.
Женщина присела и склонила голову:
– Меня зовут Эдвина, сэр. Я принесла вам поесть.
С этими словами она сняла крышку с небольшого горшка, который держала в руках. Комнату тут же заполнил великолепный аромат мясной похлебки с овощами. У Уилла невольно потекли слюнки, но, помня предупреждение Холта, он постарался сохранить строгое и незаинтересованное выражение лица.
– Понятно, – ответил он кратко.
Эдвина поставила горшок на стол и достала из кармана фартука конверт, который протянула Уиллу.
– Похлебку можно будет разогреть и потом, она не испортится, сэр, – сказала женщина. – Я полагаю, вам сначала нужно повидаться с бароном Эргеллом?
– Возможно, – уклончиво ответил Уилл, не зная, стоит ли ему обсуждать свои планы с этой незнакомкой.
Тут он вспомнил, что она до сих пор держит конверт в протянутой руке, и взял его. К его удивлению, на нем оказались печать в виде дубового листа и знаки, соответствующие числу 26 – номеру Бартелла в ордене.
– Мне это оставил рейнджер Бартелл, когда сказал, что вы должны приехать ему на смену, – продолжила женщина. – Пока он тут жил, я убиралась в доме и готовила для него.
Вскрывая конверт и разворачивая лист бумаги, Уилл вспомнил, что тогда Бартелл еще не знал, кто придет ему на смену, поэтому в качестве адресата написал просто «рейнджеру». Он пробежал глазами письмо:
Эдвина Темпл – надежная и достойная доверия работница, служившая мне верой и правдой восемь лет. Рекомендую ее любому, кто будет служить здесь после меня. Она прекрасная повариха и хозяйка, а ее муж, Клайв, заведует деревенским постоялым двором. Надеюсь, вы позволите ей и дальше выполнять работу по дому – тем самым вы окажете услугу и мне.
Уилл поднял глаза и улыбнулся. Было приятно осознавать, что кто-то будет убираться в доме и варить ему еду. Но затем его смутила одна мысль – он не имел ни малейшего представления, как быть с оплатой ее услуг.
– Ну что ж, Эдвина, Бартелл очень хорошо отзывается о вас, – начал он.
Женщина снова поклонилась:
– Да, мы с ним ладили, сэр. Рейнджер Бартелл был настоящим джентльменом. Я служила ему целых восемь лет.
– Ну… хорошо…
Женщина, поняв, что перед ней неопытный юноша, и разглядев сомнение в его глазах, добавила: