Волшебник Севера
Шрифт:
Собака ни на шаг не отходила от Уилла и Тягая и могла без устали бежать бок о бок с маленькой лошадкой.
Поначалу коня, похоже, лишь забавляло присутствие нового животного с черно-белой шкурой, но со временем Тягай привык к нему и, казалось, даже стал уважать овчарку, бдительно охранявшую их ночные стоянки во время странствий по землям удела. Сам Тягай, как и все остальные лошади рейнджеров, привык выполнять обязанности часового, но собака охотно помогала ему, а ее нюх превосходил даже его чутье. Оба животных, которых объединяла любовь к хозяину, быстро сдружились между собой и оценили способности друг друга.
Через три недели произошли
Уилл между тем хмурился все больше, наблюдая за мастером меча и его учениками. С технической точки зрения двигались они правильно, но без всякого интереса, словно выполняя нудную задачу, смысла которой не понимали совершенно, как будто не видели связи этих движений с реальностью. Друг Уилла, Хорас, некогда тоже повторял такие движения во время своей подготовки, но с увлечением и понимая, что от того, насколько он освоит эти приемы, будет зависеть не только успех сражения, но и его жизнь в бою. Инстинктивно усвоенные навыки Хораса по крайней мере однажды спасли и жизнь самого Уилла в битве при Халласхольме.
У этих же учеников в глазах отражалась лишь скука. Что еще хуже, явно скучали и их учителя, несмотря на то что были профессиональными военными. Уилл нахмурился. Всего лишь через неделю ему предстояло отослать свой первый ежемесячный отчет в штаб-квартиру рейнджеров о состоянии дел в Скалистом замке, и все говорило о том, что отчет этот будет далеко не утешительный.
Тут его размышления прервал чей-то крик, и только через несколько секунд он увидел какого-то здоровяка, выбегавшего из леса позади замка и размахивавшего руками для привлечения внимания. Что именно он кричит, разобрать пока было нельзя, но в его голосе и во всем его виде ощущалась явная тревога.
Овчарка тоже почуяла беспокойство и тихо зарычала, приподнимаясь с места и готовясь прыгнуть в любой момент.
– Лежать, – приказал ей Уилл, и она послушно подчинилась.
Лязг оружия, доносившийся с тренировочной площадки, постепенно угас. Все бросали свои упражнения и поворачивались на крик.
Уилл наконец-то разобрал слова:
– Морские волки! Морские волки!
Слова эти заставляли сердца жителей Аралуина замирать в страхе на протяжении нескольких столетий. Морские волки были скандианскими налетчиками, приплывавшими из своих заснеженных хвойных чащ, чтобы совершать набеги на мирные прибрежные поселения Аралуина, Галлики и десятков других стран. Грозные пираты в огромных рогатых шлемах и их корабли-волчатники считались порождениями ужасных кошмаров.
Но за последние четыре года, с тех пор как недавно избранный верховным ярлом скандианцев Эрак Старфолловер заключил договор с Аралуином, местные жители успели позабыть об этих кошмарах. Договор этот запрещал скандианцам совершать организованные нападения на королевство, но благодаря ему прекратились и отдельные набеги. Конечно, Эрак не мог запретить своим капитанам выходить в рейды, но все знали, что он относится к этому с крайним неодобрением, потому что считает своим долгом чести отблагодарить аралуинцев, спасших его страну от нашествия темуджаев. А неодобрения Эрака достаточно, чтобы все остальные последовали его примеру.
Кричавший уже добежал до тренировочной площадки, выбившись из сил и запыхавшись. Судя по его одежде, это был крестьянин.
– Скандианцы… – тяжело дышал он. – Морские… волки… у Горького ручья… скандианцы…
Едва держась на ногах, он прислонился к забору. Грудь и плечи его судорожно вздымались. Сэр Норрис быстро пересек площадку и подошел к нему.
– В чем дело? – спросил он. – Скандианцы? Где?
В его голосе слышалось не только недоверие, но и серьезная озабоченность. Уилл знал, что сэр Норрис, несмотря на то что он уделяет недостаточно внимания тренировке своих подчиненных, настоящий профессионал. Пусть он и расслабился в последние годы мирной жизни в Скалистом замке, но сейчас, когда уделу действительно грозила опасность, он понимал, в каком неприятном положении оказался. Его воины не смогут дать отпор настоящему врагу.
Крестьянин махнул рукой в том направлении, откуда прибежал, и кивнул головой в знак подтверждения.
– Скандианцы, – повторил он. – Я видел их там, где Горький ручей впадает в море. Их сотни! – добавил он с ужасом.
Ученики и рыцари озабоченно зашептались между собой.
– Тихо! – прикрикнул на них Норрис.
Уилл, выйдя из тени, направился прямо к крестьянину:
– Сколько кораблей? Ты их видел?
Крестьянин обернулся, и на его лице промелькнуло беспокойство, когда он понял, что к нему обращается рейнджер.
– Один, – ответил он. – Такой громадный! С головой волка на носу! Я видел его собственными глазами, прямо вот как вас, разрази меня гром!
Люди позади него опять зашептались, высказывая свои сомнения и предположения. Норрис гневно обернулся, и гул затих. Уилл встретился взглядом с мастером ратных дел.
– Один корабль. Человек сорок в худшем случае.
Норрис кивнул.
– Скорее тридцать, если они оставили на борту охрану, – добавил он.
Положение от этого легче не становилось. Отряд из тридцати скандианцев на Скалистом острове практически несокрушим. Плохо обученные, не готовые к настоящему сражению воины и обленившиеся рыцари вряд ли окажут достойное сопротивление опытным пиратам, и Норрис это понимал. Сейчас мастер ратных дел проклинал собственную неосмотрительность, осознавая свою вину. Да, он был ответственным за безопасность замка, но на нем лежала и другая ответственность – ответственность за жизни своих подчиненных. Вести их в бой против закаленных в битвах скандианцев это все равно что обрекать их на верную гибель.
Уилл понимал, перед каким тяжелым практическим и моральным выбором сейчас стоит рыцарь.
– Тем не менее враг превосходит нас по численности, – сказал он.
Официально под началом Норриса числились двадцать пять мечников. Но прямо сейчас он мог бы отправить на перехват не более двенадцати вместе с тремя-четырьмя рыцарями. Что касается учеников, Уилл даже мысли не допускал о том, что кто-то вздумает посылать их против хорошо вооруженных налетчиков.
Норрис медлил с решением. Да, он пользовался всеми привилегиями благородного сословия, но такие моменты доказывали, что привилегии имеют свою цену. И сейчас, когда ему необходимо применить свои навыки, он не сможет защитить понадеявшихся на него людей.