Волшебник у власти
Шрифт:
Абернети откашлялся.
— Скажи, волшебник, — осторожно осведомился писец, — это твоя очередная дурацкая идея или ты и в самом деле сможешь превратить меня снова в человека?
— Смогу! — заявил Тьюс, нервно кивая. Он помолчал немного и добавил:
— Я так думаю.
— Ты так думаешь? — спросил Абернети явно угрожающе.
— Постойте, постойте! — Бей вскочил с кресла и едва не наступил на горшок с цветами, торопясь предотвратить возможную схватку. Он уже стоял между волшебником и писцом. — Тьюс! — Король подождал, пока волшебник обратит на него внимание. — По-моему, такого
— Способ проб и ошибок. Ваше Величество, — перебил его волшебник. — Я, используя уже полученные знания, шаг за шагом продвигался вперед, по пути познания, пока не узнал все, что мне требовалось до последнего времени старался овладеть тайнами волшебства, но теперь я достиг своей цели!
— То есть ты так думаешь, — осторожно поправил его Бен.
— Ну… — протянул советник.
— Это пустая трата времени, как обычно, — выпалил Абернети. Он повернулся было, чтобы уйти, но на его пути стояли оба гнома, которые подошли поближе, дабы получше все расслышать. Писец снова повернулся лицом к волшебнику. — Все дело в том, — заявил он, — что ты до сих пор никогда ничего не мог сделать как следует!
— Вздор! — закричал вдруг советник, и все невольно умолкли. — Десять долгих месяцев я работал над этим — с тех пор еще, как гнусный Микс уничтожил древние волшебные книги! Я знаю, как много все это значит для тебя, Абернети. Но и ты ведь знаешь, как я пытаюсь сделать возможным это превращение. Я производил вполне успешные опыты с разными мелкими созданиями. И мне удалось доказать, что такое возможно. Теперь осталось только попробовать поработать с тобой.
Некоторое время все молчали. Лишь слышно было, как жужжит какая-то пчела, перелетавшая с цветка на цветок. Абернети подозрительно смотрел на волшебника, но за его недоверчивостью скрывалась слабая надежда.
Ивица, которая стояла поодаль от остальных и наблюдала всю эту сцену, заговорила первая:
— Мне кажется, надо дать возможность советнику объясниться до конца.
— Я согласен, — кивнул Бен. — Расскажи нам все, Тьюс.
Волшебник явно выглядел обиженным.
— Все?! — переспросил он. — Что значит «все»? Я уже и так все вам рассказал, кроме, конечно, описания волшебных приемов, чем я не собираюсь с вами делиться, так как все равно вы ничего не поймете. Я научился превращать собаку в человека — вот и все. Если вы хотите, чтобы я показал это на деле, — пожалуйста! Если нет — я больше не буду беспокоиться об этом.
— Советник… — начал Бен примирительно.
— Ну в самом деле. Ваше Величество! Я работаю над труднейшей задачей, я добиваюсь блага — и мне отвечают недоверием и оскорблениями! Кто я — придворный волшебник или нет? Тут, кажется, у кого-то есть сомнения на этот счет.
— Я только спросил… — виновато начал понурый Абернети.
— Нет, нет, не стоит извиняться за откровенность! — Тьюсу явно пришлась по душе роль страдальца. — Всех великих людей никогда не понимали. Некоторые из них даже заплатили жизнью за свои убеждения.
— Однако! — Бен уже сам начал сердиться.
— Я не хочу сказать, что моя жизнь находится под угрозой, в том смысле, в котором люди обычно пони» мают это, — поспешно добавил волшебник. — Я только хотел лучше пояснить свою мысль. В общем, могу повторить: я нашел магическое средство, чтобы сделать то, о чем я говорил. Мы можем выполнить нашу задачу, если, конечно, пожелаете. У нас есть для этого все необходимое, если вы мне верите. У нас действительно есть все необходимое, за одним исключением.
Все ахнули.
— За одним исключением? — переспросил Бен. Советник почесал в затылке:
— Тут есть одна загвоздка. Ваше Величество. Для особо ответственного превращения нужен преобразователь. Его-то у меня и нет.
— Так я и знал, — проворчал Абернети.
— Но у нас есть другая возможность, — поспешно продолжил волшебник. Он перевел дыхание. — Мы можем воспользоваться медальоном.
— Медальоном?! Каким это медальоном? — спросил изумленный Бен.
— Вашим, дорогой король.
— Моим медальоном?!
— Вам пришлось бы снять его и передать Абернети на время его превращения.
— Как, мой медальон?!
У Тьюса был такой вид, точно он ожидал, что сейчас ему на голову обрушится потолок.
— Всего на несколько минут, Ваше Величество, не более того. Потом медальон снова вернется к вам.
— Вернется? Спасибо.
Бен не знал, смеяться ему или сердиться.
— Советник, ты помнишь, как мы несколько недель пытались овладеть этой штуковиной, даже когда она, по сути, никуда не пропадала? А сейчас ты предлагаешь мне снять медальон! Разве я не слышал от тебя же, и не единожды, что я вообще не должен с ним расставаться?
— Да, конечно…
— А что, если и сейчас не все получится и медальон будет поврежден или потерян? И что, если по какой-то причине Абернети не сможет вернуть мне медальон? Гром и молния! Я еще никогда в жизни, кажется, не слышал более безумного предложения. О чем ты думаешь, Тьюс?
Во время этой вспышки королевского гнева все невольно отступили, и теперь рядом с Беном стоял только волшебник.
— Если бы был другой способ сделать это… — неуверенно начал советник.
— Так найди же его! — перебил король. Он обратился к остальным придворным:
— А вы что на это скажете? Ты что думаешь, Абернети? Как по-твоему, Ивица?
Абернети ничего не ответил.
— Я думаю, тебе следует все взвесить и учесть связанную с этим делом опасность, — сказала наконец Ивица.
Бен некоторое время стоял, переводя взгляд с одного из своих друзей на другого, а затем, не говоря ни слова, стал рассматривать цветы за окнами. В какое щекотливое положение он попал! Он рисковал потерять талисман — знак королевской власти, защищавший его в этом мире. С помощью медальона он мог вызывать Паладина, верного рыцаря, служившего защитником и помощником всем королям, в том числе и самому Бену, в чем он уже не раз имел возможность убедиться. Кроме того, медальон позволял ему перемещаться из Заземелья в другие миры, включая и его родной. Без медальона Бен никогда не мог бы чувствовать себя в безопасности. В случае потери талисмана его ждала собачья жизнь. Вот чем он сейчас рисковал.