Волшебник в Бедламе
Шрифт:
Лакей взял у Мейделон свечу и стал спускаться вниз по ступенькам. Мейделон следовала за ним. Дирк замыкал шествие.
— Где наш друг? В подземелье?
Лакей кивнул.
— Оба лорда здесь?
— Около часу назад прибыл второй лорд, они наскоро пообедали и пошли в подземелье. Минут пятнадцать назад начался допрос.
Дирк вздохнул. Он хорошо знал, что такое эти пытки, и пятнадцати минут вполне хватит, чтобы замучить человека.
— Как нам его освободить? — спросила Мейделон.
— Это
Дирк понял по акценту, что это говорит солдат. Не стоило забывать, что каждый, кто им помогает, рискует головой. Пусть это солдат, но ему нужно доверять.
Колеблющийся свет свечи выхватил из темноты блеск стального шлема и кольчуги и грубое лицо в шрамах. Даже если это и союзник, Дирк все равно не хотел бы встретиться с ним в темном переулке.
Лакей шагнул в сторону, повернулся и, забрав с собой свечу, ушел вверх по лестнице. Дирк с трудом подавил панику: ведь они остались с этим солдатом в полной темноте.
— Что будем делать? — прошептал он.
— Около пыточной камеры есть ниша, в ее двери — глазок, — прохрипел солдат. — Это место, где могли находиться лорды, если они желали незаметно наблюдать за пытками.
— А сейчас они пользуются этим? — спросила Мейделон.
— Нет, — ответил солдат, — там уже много лет не было никого. Засов на двери заржавел. Но я принес с собой масло для смазки. Это займет немного времени. А потом еще надо будет постараться открыть эту тяжелую дверь. Но предупреждаю, я сразу же отсюда уйду. Я должен остаться вне подозрений. Пока не позовет Декейд.
Опять эти суеверия, раздраженно подумал Дирк и сказал:
— Не знал, что солдаты выступают на стороне бунтовщиков.
Солдат молчал, и Дирк выругал себя.
— Мы тоже из простолюдинов, — наконец ответил солдат.
Дирк, успокоившись, вздохнул.
— Сколько вас перейдет к бунтовщикам, когда... позовет Декейд?
Солдат явно колебался.
— Трудно сказать наверняка. Простолюдины нас ненавидят. Неизвестно, что нас ждет, если они выиграют. Каждый должен решать сам за себя... когда Декейд позовет.
— Мы понапрасну тратим время, — прошипела Мейделон.
Откуда-то донесся шум, скрипнула дверь, и темноту пронзил луч света. Солдат исчез. Несколько мгновений никто не двигался. Но, видимо, опасность миновала, солдат снова возник из темноты и показал, куда идти. Наконец они подошли к решетчатой двери.
Сдавленный крик боли прорезал тишину.
И одновременно совсем близко раздался звон доспехов. Дирк и Мейделон прыгнули к двери, которую рывком открыл солдат. Дирк успел захлопнуть дверь за собой, и тут же они услышали тяжелые шаги караульных.
Из камеры раздался протяжный жалобный вой. Мейделон отодвинулась от глазка. Дирк увидел ее белое, бескровное лицо. Молча он подошел к глазку. Позади него солдат достал бутылочку с маслом для смазывания заржавевшей щеколды.
На дальней стене пыточной камеры тускло горели два факела: Перед ними металось пламя жаровни. Огромное тело Гара было привязано цепями к наклонной доске. Рядом с ним стояли два мускулистых обнаженных человека с бритыми головами. У одного из них в руках были клеши, которыми он держал полосу раскаленного железа, явно только что вытащенного из жаровни. Невдалеке беседовали двое в бархатных камзолах и напудренных париках. Один был невысоким, коренастым, другой — высоким и худым.
Дирк еле удержался от возгласа. Он узнал профиль высокого мужчины, это был лорд Кор!
— Ну вот, — усмехнулся Кор, — теперь ты уже попробовал наше угощение. Подать чего-нибудь еще, после закуски? Или расскажешь все, что нам хотелось бы узнать?
— Если бы я знал ответы, то не стал бы молчать, — прохрипел Гар.
Позади Дирка вздохнула Мейделон. Дирк сжал зубы.
Удивившись, Кор наклонил голову.
— Не ожидал такого быстрого согласия на сотрудничество. В чем причина?
Гар улыбнулся.
— Я совершенно уверен, что не знаю ничего такого, что было бы вам до сих пор неизвестно.
Кор помолчал, потом обернулся к лорду Кошону:
— Мне кажется, я не ошибаюсь — он дерзит.
— Пусть им займутся те, с кем он быстро разговорится, — проскрипел Кошон.
Раскаленное железо прижалось к бицепсу Гара. Его тело выгнулось дугой, зубы заскрежетали. Кор взмахнул рукой, и железо убрали.
— Достаточно, — ласково сказал Кор. — Думаю, теперь можно и поговорить.
— Где ваш король? — тяжело дыша, спросил Гар. — Знает ли он хоть что-нибудь о страданиях людей?
Палач снова вынул из жаровни раскаленное железо, но Кор остановил его.
— Ты выдал себя. Житель этой планеты никогда не задаст подобного вопроса.
Гар пожал плечами.
— Да. Я с другой планеты. Это и так понятно.
— Твое признание не имеет никакого значения. — Кор испытующе посмотрел на Гара. — А вот скажи мне, кто ты по происхождению?
— У меня благородное происхождение.
— Какого рода, из какого дома? — настаивал Кор.
— Д’Арманд, с Максимы, — усмехнулся Гар. Кор явно успокоился.
— Я знаю, что такое Максима. Ничтожный астероид. Однако там все претендуют на благородство.
— На Максиме многие гораздо более благородные, чем вы, — огрызнулся Гар, — они не превращают своих слуг в рабов. Они создают роботов.
Кор насмешливо улыбнулся:
— Сущность благородства — это власть над другими. Вот ты, например, в моей власти.
Он сделал знак палачу, и тот стал поворачивать большое колесо. Цепи на запястьях и щиколотках Гара натянулись, и он жалобно замычал.