Волшебник
Шрифт:
— Я не уступила — я вырвалась. Потом он меня уговорил выпить коктейль, в который подсыпал лошадиную дозу снотворного. Я отрубилась. Я не знала, что он со мной делал. Проникновение сто процентов было. Я чувствовала это. У меня бывают особенные ощущения после секса.
— Потом вы с ним как-то связывались? Он звонил вам? Или вы ему?
— Да.
— О чём вы говорили?
— Я просила у него денег на психолога, так как у меня была жуткая депрессия и попытка суицида.
— А он что?
— Отбрыкивался, говорил, что я дура.
— Этого будет маловато, нужны свидетели
Жукова задумалась.
— Пока не могу припомнить ничего.
— Как вспомните, обязательно об этом сообщите.
В три часа дня Доверчивый закинул в свой портфель несколько файлов с документами и толстую тетрадь. Он встал из-за стола и сказал Скамейкину:
— Я на оперативный простор. Ты тут остаёшься за главного.
Лариса Горохова находилась в своей квартире. В телефоне играла популярная музыка. Она сидела за компьютером и разбиралась с документами, касающимися текущего состояния её бизнеса. Рядом на столе дымилась чашка кофе. Лариса курила тонкую сигарету и стряхивала пепел в пепельницу, расположившуюся рядом с чашкой. Кто-то позвонил в дверь. Лариса затушила сигарету, встала, поправила халат и пошла открывать дверь. Она поглядела в глазок. Лариса подняла вверх брови и принялась открывать замки. На пороге стоял Галактион.
— Что-то опять случилось? — спросила Лариса.
Галактион приоткрыл портфель и показал бутылку портвейна.
— Я хотел неформального разговора.
Лариса сморщила лицо.
— Проходи.
Она приготовила бутерброды и лёгкий салат. Сели за стол на кухне. Галактион разлил портвейн в стаканы.
— Я очень редко выпиваю, — признался он.
— Знаю тебя — душнила тот ещё. Давай выпьем за твою карьеру, — предложила тост Лариса.
Выпили.
— И как ты жила всё это время? — спросил Галактион.
— Как все. Любила, работала, зарабатывала, устраивала свою жизнь.
— Ты кого-то сильно любила?
— Ой, Галактион, не занудничай.
Выпили ещё.
Галактион не знал, что говорить. Лариса тоже не могла найти тему для разговора.
— Хочешь, фотоальбомы посмотреть? — предложила она.
— Давай посмотрим.
Они пошли в комнату. Лариса полезла в шкаф за фотоальбомом. Когда она повернулась к Галактиону, тот взял альбом из её руки и положил на компьютерный стол. Он принялся расстегивать пуговицы на своей рубашке.
— Ты чего творишь? Гала, — немного испугалась Лариса.
Галактион подошёл к ней, решительно обнял и сильно поцеловал в губы, при этом снимая с неё халат. В нём будто проснулся сильный зверь, не знающий возражений и отказов. Он потянул её к кровати укрытой пледом, на которую они упали. Галактион раздел Ларису и сам с себя скинул одежду. Он целовал её жадно всю, ласкал грудь. Потом он опустился вниз и принялся вылизывать её промежность с немыслимым одурением и неистовством. Лариса стонала от такой страсти и чувствовала, что теряет контроль над собой. Потом Галактион властно давал ласкать свой детородный орган ртом и пальцами Ларисе, что она делала с большой отдачей и охотой. После этих страстных ласк Галактион вошёл в Ларису сверху в позе миссионера. Затем он перевернул её, поставил в позу по-собачьи и стал её иметь в таком положении. Потом и этого для него стало мало. Он вышел из неё, стал сбоку, начал похлопывать её ягодицы, раздвинул их, послюнявил мизинец и засунул в анус. Лариса закричала истошно и пронзительно. Не давая ей опомниться, Галактион снова вошёл в неё в этой позе и в итоге кончил ей на спину. Лариса от усталости и изнеможения уткнулась лицом в подушку и легла на живот. Галактион тоже лёг рядом. Он был в какой-то прострации.
— В душ пойдёшь? Гала, — спросила Лариса.
Он словно очнулся от какого-то помешательства, помутнения рассудка: встал, походил бессмысленно по комнате, потом начал лихорадочно одеваться. Он ни слова не сказал Ларисе. Обувшись в прихожей и забыв о портфеле, он выскочил из квартиры. Галактион выбежал из подъезда и побежал, сам не зная, куда бежит, будто за ним кто-то гнался, чтобы его убить или покалечить. Он оказался на оживлённой широкой улице, по которой метался из стороны в сторону. Затем он выбежал на дорогу, где его сразу едва не сбила машина. Теперь он уже метался среди машин, которые сигналили ему, а водители кричали:
— Идиот! Уйди с дороги!
37 глава
Валерий сидел на краю кровати одноместной с металлическими дужками сталинских времён. Он был в семейных широких цветастых ййтрусах, которые ему показались незнакомыми. Он никогда не носил подобное бельё. В руке его была бутылка пива. Он сделал жадно два глотка. Рядом был кто-то ещё. Валерий присмотрелся. На краю кровати сидела женщина тридцати лет в красной ночной рубашке. Одна бретелька спустилась по руке, оголив часть её левой груди. Женщина была симпатичной с русыми волнистыми волосами. Что она тут делала? Валерий не мог вспомнить. Может быть, у них даже был секс. В мозгу творился сплошной сумбур. Он не мог собрать мысли в какой-то более-менее стройный порядок. Валерий поглядел на женщину.
— Вот скажи мне, почему всё в жизни складывается через одно место у меня? Почему мне так не везёт? — обратился он к ней.
Дама только пожала плечами.
— Я же талантливый. Я был звездой. И мне постоянно дорогу переходят всякие поганцы, моральные уроды. Не дают мне жить спокойно. Впрочем… Впрочем, мужчина не должен никогда жаловаться. Особенно даме. Это очень жалкое зрелище. Я до сих пьян. И хорошо. Я понял, что такое алкоголь. Это обезболивающее, позволяющее терпимее принимать жизнь со всеми её мерзостями и подлостями. Так проще и легче жить. Вот ты… Ты кто, кстати?
— Ты совсем, что ли, Валера, берега попутал? Ты же вчера обещал на мне жениться.
— Жениться? На тебе?
— На мне.
— Раз обещал, придётся сдержать слово. Так ты кто? Юлька? Светка?
— Люба я. Ну ты даёшь, как ты мог забыть.
— С головой со всем у меня плохо стало. Извини.
Дверь в комнату открылась. Усатый мужчина в тельняшке позвал:
— Валер, будешь ещё? Мы уже стол накрыли.
Мужчина щёлкнул пальцем по шее.
— Мне бы одеться, — сказал Валерий.